Почти моё золото (СИ)

Марья Спиридоновна ходила по огороду со шлангом. Если она меня и заметила, то вида не подала. До меня донесся ее звучный голос, затянувший песню: Оседлаю коня, коня быстрого. Я помчуся, а я полечу легче сокола!

Эта песня была мне знакома, и даже входила в число моих любимых. Я подхватила вторым сопрано: Через поля, эй! Ой — да за моря, в дальнюю сторону. Догоню, эй! Ой — да возвращу прежнюю молодость!

Шум воды стих, и Марья Спиридоновна подошла ко мне.

— Откуда ты знаешь эту песню?

— Хорошая песня, — неопределенно ответила я. Не стоит объяснять, что я шесть лет занималась в фольклорном ансамбле.

Марья Спиридоновна заглянула в мой альбом и шумно вздохнула. Нарисованная мною роза произвела на нее впечатление. Люди вообще склонны удивляться тому, что кто-то умеет делать что-то такое, чего не могут они сами. Мне стало ясно, что рисовать она не умеет.

— Красота! Неужели это ты сама нарисовала? — хозяйка огляделась, словно тот, кто нарисовал розу, спрятался от нее в огороде. — Цветы, ну прямо как настоящие. Я сама-то даже квадрат ровно не нарисую.

— Если хотите, то я вам этот рисунок подарю.

Я вырвала листок из альбома и протянула ей. Она вытерла руки фартуком и осторожно его взяла. Несколько секунд удивленно его разглядывала, а потом доброжелательно посмотрела на меня:

— Ты очень красиво рисуешь.

— Спасибо.

Потом в голову Марье Спиридоновне пришла какая-то мысль, и она стала задавать мне наводящие вопросы.

— Ты только розы умеешь рисовать, или все, что угодно?

— Все! — самоуверенно заявила я.

— И людей?

— И людей.

— И меня сможешь нарисовать?

Я затаила дыхание. Наконец-то мне от моих талантов будет хоть какая-то польза!

— Ну, — с сомненьем затянула я. — Портрет, это так сложно, надо сделать наброски, на это уйдет много времени.

— Сколько?

— Несколько дней!

Марья Спиридоновна ласково посмотрела на рисунок в ее руках, подумала и кивнула.

— Оставайся со своим дедушкой у меня на недельку. Он отдохнет, поправится, а ты в это время мой портрет нарисуешь.

Манера поведения хозяйки за несколько последних минут совершенно изменилась. Она прямо на глазах превратилась из хмурой тетки в приветливую добрую женщину. Хорошо, что я ей сразу не сообщила о том, что могу нарисовать любой портрет самое большее — за тридцать минут.

— Ты такая вежливая девочка, дедушку своего на «вы» называешь. Среди городских этого уже и не встретишь.

Я прикусила язык. Дедушка, как же! Всех своих родственников я называю по имени и на «ты». У нас в семье так принято.

— Вот сейчас закончу поливать, пойдем в дом, там и начнешь свои наброски.

— Марья Спиридоновна…

— Для тебя — тетя Маня.

— Тетя Маня, художники не рисуют при электрическом освещении.

— Тогда завтра с утра, — мгновенно согласилась хозяйка.

— Скажите, тетя Маня, а здесь в округе можно побродить и порисовать? Я приехала с дедушкой потому, что хотела попрактиковаться рисовать природу.

— Рисуй, сколько хочешь. Места у нас красивые, — похвалилась хозяйка.

Я ничего красивого не видела в бесконечных полях, холмах и виноградниках, но тактично промолчала.

— Если тебе надо природу рисовать, то лучше до обеда, пока на улице прохладно. Потом жара начнется. Договоримся так: до обеда ты рисуешь, что хочешь, а после обеда — меня.

Я согласилась.

— Спать будешь в дальней комнате, а дед твой пусть в зале остается.

— Тетя Маня, разве вы одна в доме живете?

— Нет! Муж и сын утром уехали в город к племяннику. Вернутся через несколько дней. Я тут на хозяйстве.

Пока мы разговаривали, стемнело так быстро, словно на улице выключили свет. Совершенно черная южная ночь. И звезды потрясающей красоты.

— Ты, наверное, есть хочешь? — предположила тетя Маня и не ошиблась. — Пойдем ужинать, очень уж ты худая. Я сейчас черешни нарву.

Мы пошли в дом.

Спала я плохо. Ночью мне показалось, что по мне кто-то ходит. Убивают, подумала я. За окном зашумело дерево, и я поняла, что убивать меня никто не собирается, а просто смотрит. На меня уставился большой черный кот. Разглядеть в темной комнате черного кота было сложно, поэтому я его и не заметила. Я протянула руку, но кот предупреждающе зашипел. «Брысь!» — сказала ему я. Кот свернулся клубком у меня под боком и уснул.

Я воевала с котом всю ночь. Как только я пыталась его прогнать, он начинал шипеть и царапаться. Он искренне считал, что это я незаконно легла на его место и должна убраться. Уснуть рядом с котом не представлялось возможным — он был горячий, как батарея, а на улице стояла жара. Кот тоже не обрадовался моему присутствию, но не ушел, а развалился на кровати и захрапел.

Глава 13

На другой день хозяйка подняла меня в половине пятого утра. Зачем она так рано встает? Вот не спится людям, а я бы сейчас еще часика два вздремнула. Кота рядом уже не было, проснулся раньше и сбежал.

— Если хочешь рисовать, то отправляйся. Солнце скоро взойдет, жара начнется. Вставай, пойдем завтракать, — сказала она.