Почти не придуманные истории

Монгольская кавалерия подошла слишком близко к стене. Ответный залп защитников Козельска был прицельным и с десяток скакунов вернулись в стан волоча за собой трупы своих хозяев.

– Гонца ко мне !! – Орал Батый проклиная неповоротливость всадников.

Посыльный рухнул перед ханом на колени.

– Стрелой лети к Кадану и Бури. Пусть бросают все и разворачивают тумены на Козельск. Без их осадных орудий этот городок нам не взять. И пусть следуют незамедлительно, без остановок.

Гонец скрылся в темноте за пологом шатра.

Оставляя Хана на едине с его мрачными мыслями. Проклятый городишко уже смертельно унизил великого Хана , заставив его просить помощи.

* * *

Огромные валуны разметали баррикаду горожан , а горшки с нефтью сеяли пожары.

Монголы шли медленно, не торопясь. Наглые и надменные. Свист и улюлюканье витающие над полками , сплетались в странный напев.

Подпустив монголов почти вплотную, защитники дали залп, буквально сметя первые ряды. Но монголы не замедлили шаг, буквально затаптывая своих же раненых. Свежие, сытые. Тумены Кадана и Бури пришли три дня назад, и ещё не поднимались на штурм стен. Их стяги не знающие поражений гордо реяли в потоках весеннего ветра.

Свежесколоченные, неструганные лестницы уперлись в кирпич раскуроченных стен. Зазвенела сталь.

Волна за волной монголы налетали на бастион . И снова и снова откатывались усыпая поле перед стеной ранеными и убитыми. Ряды защитников редели. Но не было ни стонов, ни плача с их стороны . Урусы умирали молча, стиснув зубы. Мужчины, женщины все стояли в одном строю и разили врагов. Не было ни слов, ни команд. Лишь скупой звон стали.

Чингизиды наблюдали за боем с холма выбранного Батыем. За пятьдесят дней, что стоял Козельск, Великий Хан изучил каждый камушек, каждый бугорок, каждую травинку на вершине смотрового холма.

Сейчас он сидел на сколоченном подиуме и наблюдал, как спесь слетает с лиц двоюродных братьев. Их кровожадные волки скулили и дохли как обычные шакалы под ударами урусов.

– Что заставляет этих обреченных на смерть так цепляться за жизнь ? Ведь исход предрешён. Город выгорел до тла. А они все равно бьются. Как звери. Лишь бы увидеть ещё один рассвет или закат. Зная что помощь не придёт. У Урусов не осталось ничего что можно было отобрать , кроме самой жизни. Гордость и честь отобрать не возможно. Но когда больше ничего не осталось, они приобретают огромнейшее значение. Бедные люди особенно тщательно хранят честь и веру. И чем богаче человек тем больше страхов обуревает его.

Сейчас паника и ужас поселились в сердцах смелых степных наездников, а может просто русское золото отяготило их мошну, и они уже в мыслях и мечтах тратили эти богатства на утеху и прихоти , и смерть на стенах этого проклятого городишка не входила их планы . И ни угрозы ни плаха уже не могли изменить данность.

Жажда золота была сильнее страха смерти, это помогло сломить отчаянное сопротивление Рязанцев и Владимирцев.

Батый засмеялся. Он хохотал сквозь слёзы .

Он понял почему нельзя завоевать все Земли .

– Мир слишком огромный. Намного больше людской жадности.

Чингизиды обернулись, в недоумении.

– Остановите штурм. Это пустая трата монгольской крови.

Бури взмахнул платком. Заиграли барабаны. Монголы отступили даря защитникам ещё один рассвет.

– Завтра всех рабов на масло. Поставить котлы. Пусть урусы все видят. Рубите долго. Пусть умирают в диких муках . А войску скажите: Урусов много, невольников мы ещё захватим. Завтра Козельск падет.

* * *

Страшную картину осветил рассвет. Толпы голых славян стояли в очереди за своей смертью. Тела рубили на куски и складывали в котлы вытапливая жир. Рубили без пощады и мужчин и женщин.

Волька сглотнул слюну, но ком подкативший к горлу не исчез.

Натруженая рука легла на его плечо.

– Смотри сынок, и не вздумай отвести глаз. Ибо некому кроме нас свидетельствовать перед богом за их злодеяния.

– Так если мы падем что ж наших то ждёт?

– Я сам боюсь этих мыслей, Волька.

– Там же и дети и женщины.

– Уж лучше от родной руки, чем такой страшной ....

Волька вздрогнул, как от раската грома и обернулся. Варька стояла рядом всматриваясь в чадящую кострами даль.

– Обещай , что не допустишь....

– Я не смогу …

– Должен. Ты муж мне и в ответе за меня. Не позволь мне расстаться с этим миром в муках и упаси господи отречься от веры Христовой под пытками.

– Мы не..

– Столько боли. Это наш последний рассвет. Не отдавай меня им. И не позволь мне дойти до самоубийства.

Она впилась поцелуем в губы Вольки.

Лезвие ножа легко нашло девичье сердце.

Но в ее глазах светилась благодарность.

– Я буду тебя ждать.– тихий шёпот смешался с последним выдохом.

– Я не стану задерживаться.

Безжизненное тело обмякло в руках юноши. Воевода помог спустя тело Вареньки со стены.

– Подожди Волька ещё одно дело к тебе есть. Не менее важное. Княжича нашего Василия подменить надобно. От смерти лютой уберечь.

Юноша кивнул головой.

* * *

– Княжич, ты беги через северную стену до реки и там в низ по течению. Да хранит тебя господь. А мы с малым тут обо всем позаботимся.

Волька поправил великоватый шишак украшенный сусальным золотом.

– А вы?