Почти нормальная семья

Как бы все сложилось, если бы я тогда отказалась от предложения Микаэля? Понимаю, что бесполезно об этом размышлять, но уж очень трудно удержаться.

Когда Амина рассказывает суду о Кристофере Ольсене – как она не могла ему противостоять, как увлеклась и даже чувствовала себя влюбленной, хотя на самом деле все объяснялось совсем иными причинами, мне легко узнать в этой истории себя.

Возможно, иногда достаточно того, чтобы тебя заметили и оценили, – и уже можно вообразить, что ты влюбилась. Когда тебя видят такой, какая ты есть, любят за сам факт твоего существования, а не за твои действия. Именно это в свое время заставило меня привязаться к Адаму. Его умение естественным образом воспринимать меня отдельно от моих достижений. Одним взглядом он сумел уловить мою душу!

Пятнадцать лет спустя то же самое сделал Микаэль Блумберг.

Мои отношения с Микаэлем развивались, в то время как общаться с Адамом становилось все труднее. Тот мужчина, в которого я однажды влюбилась, – романтический идеалист с большим сердцем, – похоже, перестал существовать. Я слишком часто отсутствовала, чтобы понять, как это произошло, но постепенно Адам превратился в невротика с почти маниакальной потребностью все контролировать.

Адам представлял себе совсем иную жизнь, нежели та, в которой теперь застрял. Те образы будущего и своей семьи, которые он рисовал себе, оказались диаметрально противоположны реальности, и его нарастающая потребность в контроле была всего лишь отчаянной, но вполне объяснимой попыткой сохранить свои мечты. И если я понимала, что происходит, это еще не значит, что я собиралась с этим мириться.

Однажды вечером Адам нарушил все границы, выломав дверь в комнату Стеллы, когда почувствовал запах дыма. Я прилетела из Броммы последним рейсом и оказалась в нашей кухне около полуночи – уставшая до смерти.

– Ты не можешь лишить Стеллу права совершить собственные ошибки. Полагаю, ты и сам когда-то был подростком? Ты нарушаешь неприкосновенность ее частной жизни.

Адам бродил туда-сюда, что-то мрачно бормоча себе под нос. Увидев его таким, я приняла решение.

– Я люблю тебя, – сказала я, обняв его за шею. – Я постараюсь проводить больше времени дома, с вами.

– Прости, – проговорил Адам. – Это я во всем виноват. Тебе нет необходимости…

Усилием воли я подавила чувство вины.

– Я слишком много времени отдаю работе, – сказала я и пообещала чаще бывать дома.

– Я должен собраться, – проговорил Адам, – чтобы спокойно поговорить со Стеллой.

– Сначала сосчитай до десяти.

Он улыбнулся, и мы поцеловались.

В понедельник, едва Адам ушел на работу, я села за телефон. Само собой, мне льстило внимание Микаэля, но я не ожидала, что это приведет к чему-то большему. Микаэля я достаточно хорошо знала и не строила никаких планов совместного будущего, да и не считала, что наша история в чем-то особенная.

В его голосе не прозвучало ни удивления, ни разочарования, когда я позвонила и объяснила, что впредь наши отношения должны строиться строго на профессиональном уровне. Надо признать, что я почувствовала легкий укол разочарования, когда он закончил и разговор, и наши отношения коротким «Не вопрос».

Положив трубку, я рухнула лицом на кухонный стол. Словно внутри меня прорвало плотину – и слезы хлынули потоком. Я и не заметила, как в кухню вошла Стелла. Внезапно я ощутила ее ладонь на своем плече.

– Кто это был? – спросила она.

– Уф, как ты меня напугала! И давно ты тут стоишь?

Стелла смотрела на меня во все глаза.

Я поняла, что она все слышала.

– Все не так, как ты думаешь. Это по работе. Микаэль, мой начальник.

Я потянулась к ней, но она резко развернулась и пошла в прихожую. Задыхаясь, я кинулась за ней, и когда она занесла ногу на первую ступеньку, я обхватила ее сзади за плечи и прижала к себе:

– Я люблю тебя, Стелла.

Мы долго держали друг друга в объятиях; и как бы грустно это ни звучало, я много лет не ощущала такой близости со своей дочерью. Меня буквально распирало от красивых слов и обещаний, но я не могла вымолвить ни слова, да в тот момент и не требовалось ничего, кроме этого ощущения близости.

Через несколько месяцев я покинула бюро Микаэля Блумберга, найдя работу в своем городе. Постепенно отношения между мной и Адамом наладились, и Стелла, казалось, стала более уравновешенной. Они с Аминой скоро снова сделались неразлучны, и я начала думать о случившемся как о периоде, который чуть не разрушил нашу семью, но через который мы все же прошли вместе, так что в конечном счете наша семья стала только крепче.

Тогда я еще не подозревала, что настоящая катастрофа впереди.

104

Прокурор Йенни Янсдоттер вертит в руках ручку в ожидании, пока Амина снова высморкается.

– Стало быть, вы поехали на пляж с Крисом Ольсеном и там вы с ним опять целовались?

– Меня мучили сомнения, – говорит Амина. – Я просто разрывалась – знаете, как бывает.

– И это было в тот вечер, когда был убит Крис Ольсен? Во сколько все это происходило?

Амина пожала плечами.

– Стелла для меня все, – произносит она, словно не слыша вопроса прокурора. – Ни один парень не сможет нас разлучить.