Почти нормальная семья

Часы показывали без пяти два, когда в двери повернулся ключ. Ульрика перекатилась на свою половину кровати и повернулась ко мне спиной. На первом этаже ходила Стелла, в туалете спускалась вода, быстрые шаги в постирочной, снова шум спускаемой воды. Это продолжалось целую вечность.

Наконец лестница заскрипела под ее шагами. Ульрика дернулась на подушке. Я склонился над ней и посмотрел на нее, но она, похоже, спала.

Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, раздражение из-за того, что Стелла заставила меня мучиться, с другой – облегчение, что она наконец-то вернулась домой.

Я поднялся с постели и отворил дверь спальни как раз в тот момент, когда Стелла проходила мимо в одном белье, а волосы были собраны в мокрый хвост на затылке. Когда она открыла дверь в свою комнату, ее спина казалась в полумраке светящейся чертой.

– Стелла! – окликнул я.

Не отвечая, она быстро проскользнула в комнату и заперла за собой дверь.

– Спокойной ночи, – донеслось из-за двери.

– Приятных снов, – прошептал я.

Моя доченька дома.

3

В субботу утром я проснулся поздно. Ульрика сидела в халате за кухонным столом и слушала музыку.

– С добрым утром!

Она достала наушники из ушей, повесила их вокруг шеи.

Хотя я проспал дольше, чем обычно, туман в голове еще не рассеялся, и я пролил кофе на утреннюю газету.

– Где Стелла?

– На работе, – ответила Ульрика. – Когда я проснулась, ее уже не было.

Я попытался вытереть газету тряпкой.

– Она, наверное, совершенно разбитая. Прогуляла полночи.

Ульрика с улыбкой оглядела меня:

– Ты тоже не особо бодро выглядишь.

Что она хотела этим сказать? Ведь ей прекрасно известно – я не могу заснуть, пока Стеллы нет дома.

В этот день мы были приглашены на поздний обед к Дино и Александре. Такой обед предполагает алкогольные напитки, поэтому мы поехали в город на велосипедах. Поравнявшись с боулинг-клубом, я увидел полицейскую машину, а в пятидесяти метрах от нее, у развязки с круговым движением рядом с гимназией «Польхем»[3], стояли еще две. У одной были включены мигалки. По улице Родмансгатан быстрым шагом шли трое полицейских.

– Интересно, что тут произошло, – сказал я Ульрике.

Велосипеды мы поставили во внутреннем дворе, и только тут до меня дошло, что неудобно являться в гости с пустыми руками.

– Как хорошо, что хоть кто-то в семье об этом позаботился, – сказала Ульрика, вынимая из сумочки коробку дорогих трюфелей.

– Ты просто молодчина, моя дорогая, – шепнул я и чмокнул ее в щеку.

Александра открыла нам дверь с улыбкой на лице.

– Да что вы, это лишнее! – воскликнула она, когда я вручил ей коробочку трюфелей.

От хозяйки дома приятно пахло ландышами и лимоном.

– Привет-привет, – сказал Дино, пожимая мне руку.

Несколько минут мы стояли в холле и обменивались самыми насущными новостями и любезностями.

– Давно не виделись. Как дела?

– А Амины нет дома? – удивилась Ульрика.

На мгновение Александра заколебалась:

– На самом деле она должна была сегодня играть, но почувствовала себя неважно.

– Прямо не понимаю, что с ней! – воскликнул Дино. – Не припомню, чтобы она пропустила хоть один матч по гандболу.

– Может, это обычная простуда, – сказала Александра.

Дино чуть заметно поморщился. Наверное, я один заметил его гримасу.

– Лишь бы она поправилась к началу учебы, – сказала Ульрика.

– Нет уж, первый день учебы она не пропустит, будь у нее температура хоть под сорок, – усмехнулась Александра.

Ульрика рассмеялась:

– Из нее получится замечательный врач. Такого старательного и работящего человека еще поискать.

Дино просиял и загордился, как павлин. Впрочем, с полным правом.

– А как дела у Стеллы? – спросил он.

В этом вопросе не было ничего странного. Напротив. Но мне показалось, что мы слишком долго не могли подобрать ответ.

– Все хорошо, – произнес я наконец.

Ульрика улыбнулась в знак согласия. Возможно, этот ответ все же не был так уж далек от реальности. Все лето наша дочь пребывала в отличном настроении.

Сидя на застекленном балконе, мы наслаждались питой и мини-пирожками, приготовленными Дино, – и, конечно же, гандбольными историями. У Дино потрясающая способность вспоминать детали игры, даже если она была десять лет назад. Между тем мои самые яркие воспоминания связаны с событиями за пределами спортивного зала. Как из автобуса, везущего нас по Ютландии, вдруг стало подтекать топливо, или как чиновник из Шёвде начал тепло отзываться о национал-социализме, или как однажды в Литве, когда мы потеряли ключи, нам пришлось коротать ночь под открытым небом.

От гандбольных воспоминаний Александру вскоре стала одолевать зевота.

– Вы слышали об убийстве?

Весьма эффективный способ сменить тему.

– Об убийстве?

– Прямо тут, у гимназии «Польхем». Там сегодня утром обнаружили труп.

– Полицейские… – пробормотала Ульрика. – Так вот почему…

Ее прервал скрип балконной двери. В проеме двери за нами стояла Амина – с потухшим взглядом, бледная, словно выцветшая тень.

– Боже мой, девочка моя, ты ужасно выглядишь! – воскликнула Ульрика, не проявляя ни малейшего такта.

– Я знаю, – хрипло ответила Амина, которая, казалось, держалась за балконную дверь, чтобы не упасть.

– Иди ложись.