Почувствуй разницу

Масло тоже пахло фреоном, но если держаться от него на расстоянии, то запах почти не ощущался, в отличии от сыра. Почему-то вспомнился отрывок из “Трое в лодке не считая собаки”, потому что запах сыра буквально захватил мою квартиру, стоило мне распечатать пищевую пленку. Безусловно это был не Рокфор или что-то подобное с мощным эффектом ядерного взрыва, но и этого легкого сырного бриза моему организму сейчас хватило.

Отрезав ломоть хлеба и как можно аккуратней намазав на него масло, я принялся терзать сыр. Он был достаточно твердым, чтобы сойти за настоящий, а потому нож упорно соскальзывал с его глянцевой поверхности. Настругав тонких пластинок, я мозаикой выложил их поверх масла и решил, что вчерашний пакетик чая более чем подходящий для утренней заварки. Именно от него пахло старым чаем, который я учуял еще лежа в постеле, на дне кружки оставалось с сантиметр темной бурой заварки и достаточно было добавить кипятка.

Я присел на стул, чтобы прийти в себя, все же такой поток информации со всех сторон не оставлял мой рассудок в покое и я боялся буквально утонуть и захлебнуться в этом потоке. Я слышал, как пузырьки воздуха выходят из пакетика с чаем и лопаются на его поверхности, как остатки воды кипят в чайнике и как тарахтит компрессор холодильника. Видимо холодильник осознал, что его открыли и выпустили драгоценный холод и теперь он пытался вернуть статус кво.

Я взял в руку бутерброд и мысленно перекрестившись сделал первый укус. Хлеб был мягким и холодным, а еще он крошился, прилипая крошками к губам и усеевая ими же стол. Масло было не менее холодным и скользким, а еще оно все так же пахло фреоном и это бесило, я даже подумал, что без масла сегодня было бы лучше. А вот сыр меня не подвел, он был в меру твердым и упругим, отчего легко раскусывался и не крошился.

Вкус бутерброда ожидаемо изменился, я ощущал вкус хлеба, который уже с неделю живет в холодильнике, вкус и запах масла, даже боюсь представить сколько ему дней или лет… Только сыр практически не изменился, видимо он и прежде был самым ярким из всех вкусов, а потому не смог выделиться в этот раз. А еще я чувствовал, как мои зубы сплющивают еду, как выделяется слюна и как частички пищи циркулируют во рту попадая под все новые и новые сжатия. Странно, я всегда ел пищу именно так, неужели вся эта богадельня скрывалась от моего разума намеренно, дабы не расстраивать лишний раз?

Посмотрев в окно, я решил, что институт сегодня останется вне моих интересов, если уж простая чистка зубов и бутерброд с сыром привнесли в жизнь так много нового, то поездка в транспорте или пеший поход по дороге может и вовсе меня убить. Еще не хватало спрятаться где-нибудь от всего этого “внешнего” мира и ждать пока перестанет действовать препарат. Нет уж, лучше я пережду это дома, в крайнем случае прогуляюсь неподалеку.

Поедая бутерброд, я решил еще раз попробовать описать все, что успел почувствовать, но, вспоминая свой предыдущий опыт, я решил заткнуть уши. Ведь со скрипящей ручкой я ничего не могу поделать, а раз нельзя устранить причину, будем бороться с последствиями. На одной из полок у меня пряталась небольшая аптечка, она досталась мне вместе с квартирой. Это была небольшая коробка из-под какой-то бытовой техники, в которой лежали: бинт, вата, зеленка, маленький флакон спирта и десяток блистеров с самыми распространенными таблетками.

Когда я только нашел этот тайник, я провел ревизию, выкинув все просроченные лекарства и закупив те, что посчитал необходимыми, разумно посчитав, что бинт и вата испортиться не могут, сколько бы лет им не было. Как только я открыл крышку, нос сразу же забил тревогу, я чувствовал запах валерианы, корвалола и чего-то насквозь химического. Но я предвидел это, а потому просто старался меньше дышать. Вытянув клочок ваты, я быстро скатал его в шарик и воткнул в левое ухо, а затем повторил операцию с правым. Не сказать, что это сильно блокировало звук, но стало лучше, по крайней мере я перестал слышать шипящие и свистящие шумы, которые удивительным образом страшно раздражали.

Подумав немного, я скатал еще два шарика и заткнул ими нос, в надежде, что запахи станут тише, но ошибался. За все то время, что вата провела в закрытой коробке рядом со всеми этими лекарствами, она буквально впитала в себя запахи и теперь радостно представляла всю свою коллекцию моим рецепторам. Мне казалось, что я опустил голову внутрь коробки и сделал глубокий вдох, а потому я резко выдернул свои самодельные фильтры и снова ощутил запах вчерашней лапши, сыра, чая и уличных цветов.

– Уж лучше так, чем эта чертова химия, – тихонько пробормотал я.

Присев обратно на стул, я принялся записывать свои ощущения, которых с утра накопилось на добрый десяток листов. Впрочем, некоторые моменты я все же упустил, постеснявшись описывать что я чувствовал когда ходил в туалет или мыл посуду. Есть некоторые вещи, которыми я все же не готов делиться с лаборантами и профессорами, если им так интересно, могут и сами попробовать.