Под айсбергом

И всё же это чувство исчезает — и считается иллюзией — каждый раз, когда мы испытываем «чувство весеннего утра», описанное Т.Е. Лоуренсом. Оптимизм даёт нам уверенность в том, что действие стоит затраченных усилий и что использование интеллекта может принести свободу. Нам нужно только оглянуться вокруг, чтобы увидеть истинность этого утверждения. Мы живём в мире, который в течение немногим более столетия был полностью преобразован наукой и оптимизмом. На самом деле, со времен пещерного человека человеческие усилия и оптимизм неуклонно преобразовывали мир. Отдельные люди погибли в результате неудач и страданий, однако усилия человеческой расы изменили нашу жизнь, и мы пока не стали просто животными, живущими, размножающимися и умирающими. Мы постепенно учимся становиться чем-то вроде богов.

Это основная философия, которую я достиг после «Аутсайдера». Доктор Джонсон однажды сказал: «Когда человек знает, что его нужно повесить через две недели, это прекрасно концентрирует его ум». Пессимизм Гераклита и Сэмюэла Беккета в основном связан с отсутствием концентрации. Наше чувство бесполезности, ощущение, что жизнь — это всего лишь одна проклятая вещь, идущая за другой, — иллюзия из-за усталости.

Но как мы можем спасти себя от этого чувства? Прежде всего, мы должны изучить это и понять это, как я пытался понять это в Аутсайдере

. Наш самый важный союзник в этой битве — воображение. Если вы можете вообразить чувства Достоевского, стоящего перед расстрельным отрядом, то вы уже учитесь преодолевать мелкие раздражения и детские слабости, которые заставляют большинство людей чувствовать себя несчастными. Правда в том, что мы не имеем права быть несчастными. Это оскорбление духа жизни. Человек, который умирает от СПИДа, знает, что, если бы только его можно было вылечить, он бы жил своей жизнью с гораздо более высоким уровнем цели и оптимизма.

Часть 2

В первой части этой статьи (Magical Blend, октябрь 1997 г.) английский философ и писатель Колин Уилсон исследовал любопытное человеческое взаимодействие желания и недомогания, которое сначала заставляет нас карабкаться, чтобы что-то приобрести, а затем оставляет нас скучающими, как только мы их получаем. Отмечая, что эта та же самая динамика часто мешает нашим высочайшим стремлениям, Уилсон напоминает нам, что талантливые «Аутсайдеры», такие как Ницше, Достоевский, Ван Гог, Т.Э. Лоуренс и Уильям Блейк, имели чёткие проблески более сильного и значимого образа жизни, но всё же нашли себя на грани самоубийства или безумия из-за разочарования в их повседневной жизни.

Отмечая, что Т.Э. Лоуренс нашёл вдохновение в «ясном рассвете», в то время как «интеллект ещё существует», Уилсон борется с ролью интеллекта в создании страдания или счастья. По его словам, интеллект может освободить нас, но достижение духовного понимания и безмятежности часто требует шока, как в случае с Достоевским, чей гений расцвёл только после того, как его едва не убил расстрельный отряд. Именно в такие кризисные времена, говорит Уилсон, желание и интеллект сосредоточены на осознании того, что «мы не имеем права быть несчастными. Это оскорбление духа жизни».

Будущее Настоящее