Под бархатным плащом

— Лилит, тогда уж. Сексуальная девица… поначалу, — согласился Каин. — У неё прекрасно получилось скрыть возраст и нарожать мне потомков, пока я не заменил её более подходящей девственницей. Потом она безрассудно избавилась от настоящего ребёнка Нода, прежде чем я смог ею насладиться. Меня это разозлило.

— И ты убил Лилит, — заключила Верена, вспоминая историю демонессы.

— Она была сукой, о чём я первоначально не знал. Она была любовницей Нода а потом притворилась его дочерью. Для меня это было чересчур.

Верена поняла, что мужчина в чём-то прав. Он слишком поздно узнал, что его жена когда-то являлась любовницей как настоящего, так и приёмного отца. Правдой было и то, что Лила, в своей убийственной манере, могла быть чрезмерно настойчивой и раздражающей.

— Я имею в виду, почему энергетический завиток принял тебя? Ты с самого начала был дурным семенем, вряд ли ты подходил для того, чтобы обрести могущество этого воплощения.

— Потому что мы разделяем недовольство человечеством. Эребус — тёмная сторона; он хочет уничтожить всё, что произвела Нокс, и я счастлив содействовать его усилиям. Я отлично для этого подхожу.

— Но Эребус — отец воплощений, — сказала Джоли. — Так же, как Нокс — мать. Почему он решил выступить против собственных детей?

— Это дети Нокс, и миры Нокс.

— Но они — и дети Эребуса, по определению, — сказала Верена.

— Вижу, вопрос нуждается в уточнении, — сказал он таким тоном, словно она сморозила глупость. — Они были не просто детьми, а временными линиями, альтернативными реальностями. Каждый произвёл на свет множество новых линий, в каждой из которых, в свою очередь, содержались все другие персонажи, включая Нокс. Но не Эребус. Это были только её миры.

Теперь Верена действительно почувствовала себя глупой, как и Джоли.

— Миры не принадлежали им обоим?

— Не принадлежали, — подтвердил он. — Она существовала во всех, он — только в главном.

Верена воспользовалась Видением, чтобы проверить его слова.

— В качестве матери она поделилась с ними своей субстанцией, тогда как ты был отдельной сущностью, не ребёнком. Но ты мог присоединиться к ним, просто разделившись на множество подобий себя, как это делала она.

— Это не то же самое. Подобия — часть целого, а не целое во множестве. Реальности восприняли подобия, как вторженцев, которым не позволено жить нормальной жизнью.

Верена кивнула. Это было правдой.

— Но это их врождённое свойство. Почему ты так возмущён?

— Меня возмущает быть исключённым отовсюду. А тебя бы не возмутило?

И снова, он был по-своему прав.

— Прости.

— Не извиняйся. Я позаботился об этом… в своей манере.

— Уничтожив остальные линии? — спросила Джоли.

— Да, конечно же. Тогда и я, и Нокс окажемся исключены наравне.

— Похоже на историю о собаке на сене.

— Я вижу в этом относительную справедливость.

Верена ощутила приступ гнева.

— Все катастрофы временных линий, что отклоняются от главной, — твоих рук дело?

— Да. Нокс — творец; я — разрушитель. Наши силы равны и противоположны одна другой. Положительный и отрицательный аспекты Ночи.

Они обдумали это.

— Почему Эребус просто не отказался внести свой вклад в эти побочные временные линии?

— И пропустить все наши любовные игры? В то далёкое время ещё не было так, что больше заняться сексом ему было негде. Он хотел от Нокс любви без последствий в виде новых детей, но она была против. Поэтому битва продолжалась. Уничтожение альтернативных реальностей стало нелёгкой работой. Ты хоть представляешь себе, сколько их всего?

— В теории, бесконечное количество, — сказала Джоли.

— И мне пришлось размножиться до бесконечности, чтобы избавиться от всех, — он снова улыбнулся краешком рта. — К счастью, с тех пор, как Нокс обзавелась человеческой сущностью, ты не осознаёшь полного её могущества, поэтому больше инкарнаций не появлялось. Это упрощает мою задачу. Много проще обрезать короткий сучок временной линии, чем мощную ветвь, за которую отвечает Воплощение.

Чувства Верены опасно смешались.

— Только ради секса! Это всё, для чего ты приходил.

— Не только, — сказал он. Казалось, реакция позабавила его. — Также мне требовалось отслеживать твою активность, чтобы вовремя отлавливать более простые варианты, которые постоянно ответвлялись от основной линии. Всё, что творит Нокс, обладает потенциалом создания новых временных линий, и их можно прервать, если поймать вовремя, как я уже говорил.

— Чтобы шпионить за мной!

— Естественно. Но тебе тоже нравится секс. Может, продолжим уже в этом направлении?

Самое ужасное заключалось в том, что Верена испытывала сильное искушение поддаться. Этот мужчина, этот демон, это Воплощение предоставило ей лучший секс в жизни.

— Но ты мой брат! — запротестовала она.

— Твой брат и любовник, — согласился он, дотрагиваясь до её руки. Прикосновение взволновало её, несмотря на гнев.

— Он твой брат, — сказала ей Джоли. — Он твой любовник. Но он не друг тебе.

— Хорошо сказано, призрак, — сказал Эребус. Затем, Верене: — И уже с этим пониманием… дадим себе волю?