Под бледным светом страха

«Позвоню в восемь», – решил Виталий, посмотрев на часы. Охватить взглядом все подъезды одновременно было трудно, и он принялся прогуливаться вдоль дома.

Это было не самым лучшим решением. Он мог пропустить Рину, если бы в очередной раз не повернул у угла назад. Рина появилась из-за кустов сирени в нескольких метрах от него, быстро пересекла дорожку, на ходу пискнув электронным автомобильным замком. Виталий догнал ее у бежевого «Фиата».

– Ты? – удивилась Рина. – Что случилось, Виталий?

У нее были очень светлая кожа и безмятежное лицо. Черные кудрявые волоски на лбу с белоснежным лицом контрастировали.

– Что ты знаешь про Вику? – отчего-то хрипло спросил Виталий.

– Что я могу знать! – Рина равнодушно пожала плечами. – То же, что все. Какие-то бандиты убили ее около дома ее родителей. Я с полицейскими не разговаривала, коллеги с ее кафедры рассказали.

Злата тоже не сильно переживала из-за Викиной смерти, но к этому Виталий относился спокойно. Ринина безмятежность почему-то вызвала злость и боль.

Наверное, потому что Рину он не считал говорящей куклой.

– Когда ты ее в последний раз видела? Когда ты с ней разговаривала? – Виталий подвинулся, не давая Рине сесть в машину.

– Не помню. – Она опять пожала плечами. – Мы в последнее время почти не общались.

– У тебя есть первая пара?

– Нет, но у меня много дел.

– Дела подождут! – зло выдохнул он. – Нам нужно поговорить.

– Мы уже говорим, – мягко улыбнулась она.

– Рина, вы были подругами. Неужели тебе все равно, что случилось с Викой? – поразился он.

Этого не надо было говорить. Вышло пошло и глупо.

– Нет, мне не все равно. – Она ответила спокойно и серьезно. – Если бы я могла помочь полиции, я бы это сделала. Но мы с Викой мало общались, и я ничего про нее не знаю.

– Ты не допускаешь, что ее убийство и смерть твоего брата связаны?

– Еще недавно не допускала. – Рина помолчала. – Теперь… не знаю.

Она отвечала равнодушно и честно. Как посторонний свидетель на допросе.

Впрочем, Виталий никогда на допросе не присутствовал и тонкостей не знал.

К соседней машине подошел мужчина лет шестидесяти, с любопытством посмотрел на Рину и Виталия. Рина с мужчиной поздоровалась.

– Лада считает, что Стас раскопал что-то новое о трагедии, которая произошла в Викиной семье. Мне раньше в это слабо верилось, а теперь я уже ничему не удивлюсь. – Рина покрутила ключи на пальце. – Но про ту трагедию ты должен знать лучше меня. Ты был вхож в семью, насколько я знаю.

Она решительно отодвинула Виталия и села в машину.

Виталий медленно пошел к арке. Что-то висело в воздухе, не соответствующее разговорам о смерти, об убийствах. Не соответствующее неприязни, которую вызывала Рина.

Запах сирени, понял Виталий, выйдя на улицу. Во дворе пахло сиренью.

Запах сирени должен нести любовь и радость. После смерти Вики радости ему явно недоставало. А любить он просто не умел.

В университет он не поехал. По дороге на работу заметил открытое кафе, зашел и долго, чашку за чашкой, пил кофе, хотя терпеть его не мог.

* * *

Артемий не думал о Рине. Он смешивал реактивы, следил за химической реакцией и все время поглядывал на часы, мечтая, чтобы скорее наступил вечер. Давящая скука, от которой невозможно было избавиться, к концу дня не пройдет, но вечером можно будет заснуть, забыться, а этого Артемию хотелось больше всего.

Телефон зазвонил, когда он в очередной раз его достал, чтобы посмотреть на часы. Сначала он решил сбросить вызов, который тянул его назад, к Рине, а он пытался оборвать все, что могло его с ней связывать. Он бы так и сделал, если бы не помнил, что ее брата убили, а на фоне смерти все остальное выглядит чем-то совершенно несерьезным.

– Привет, – ответил Артемий Гале.

– Когда Стас меня в последний раз поджидал… – Она заговорила торопливо. Ей, как и Артемию, хотелось поскорее покончить со всем, что связывало ее с прошлой любовью. – Он просил меня послать ему фотки. Понятия не имею, зачем они ему понадобились! Я ничего ему не послала. Я его послала!

– Подожди! – поморщился Артемий. – Какие фотки?

– С Кипра! Если хочешь, я тебе сейчас их отправлю.

Он не хотел никаких фоток. Он хотел, чтобы поскорее наступил вечер и можно было забыться.

– Хочу, – сказал Артемий и даже вежливо добавил: – Спасибо.

Фотографий оказалось штук двадцать. Видимо, Гала оставляла только самые удачные. Артемий равнодушно их просмотрел. Художественное образование Галы сказывалось, фотографии вышли отличные, профессиональные. Стаса ни на одной из них не было, только цветущие кусты, закатное море, песок и пальмы.

Заниматься химическими опытами было тошно, но еще больше не хотелось с кем-то разговаривать. Хорошо бы остаться одному на всей планете, но люди сильно расплодились, и пустых мест на Земле осталось мало.

Он набрал Ладу, чтобы поскорее отделаться, и всерьез подумал, не поехать ли куда-нибудь в Сибирь, в одиночество. Уходили же от людской суеты когда-то старообрядцы, и ничего, выживали.

Артемий набрал Ладу, чтобы поскорее покончить со всеми разговорами, и торопливо, как недавно Гала, сообщил: