Под черным знаменем

Тачанки времен гражданской войны у нас широко описаны в беллетристике, отсняты в кино, изваяны в многочисленных памятниках. Как в популярной когда-то песне: «С налета, с поворота по цепи врагов густой застрочил из пулемета пулеметчик молодой…» Не желая никого обидеть – ни создателей, ни поклонников этой легенды, – придется хладнокровно сказать: в реальной боевой обстановке той поры только умалишенный мог выехать на тройке в чисто поле и «с налета, с поворота» открыть пулеметный огонь по вооруженному противнику. Попробуем спокойно представить: вражеская цепь (даже не очень «густая») заляжет и начнет палить из винтовок, а тогда из них можно было вести прицельную стрельбу до двух с половиной километров, сохраняя убойную силу пули. Ясно, что попасть в столь крупную цель, как повозка с несколькими людьми и лошадьми, да еще на открытом пространстве, дело-пустяк. Теперь вообразим ранение одной из лошадей: она начинает биться в упряжке – ни стрелять, ни уехать…

Спрашивается, а были вообще тачанки? Конечно, и у махновцев, и у красных, у всех, но для чего? А для того лишь, чтобы на равнинной местности (в северных, лесных и горных районах тачанки не использовались) быстро доставлять пулеметы к месту боя, там команда снимала пулемет, ставила его на более или менее выгодную позицию, а повозка, то есть сама тачанка, немедленно отходила в укрытие. Именно так махновские командиры и применяли тачанки, причем не только для переброски пулеметов, но и пехотинцев. Маневр, отвага, решительность – вот тактика Нестора Махно и его партизанской армии; несомненно, что создание подобной тактики – именно его личная заслуга.

23 января 1919 года махновские отряды выбили петлюровцев из Александровска – значительного промышленного и транспортного центра на Левобережье. Примерно в то же время махновцы вышли на юге к Азовскому морю, заняв небольшие городки Бердянск и Мариуполь. Итак, с петлюровцами и белогвардейцами у них шла непримиримая борьба, но с красными поначалу сложились мирные, даже союзнические отношения. 27 января дивизия Красной Армии под командованием знаменитого матроса Дыбенко заняла Екатеринослав. Впервые махновские и большевистские регулярные вооруженные силы сошлись. Встреча оказалась самой радушной, даже братской – понятно, с обеих сторон трудовая молодежь сражалась, как ей казалось, за вечное царство социальной справедливости против «старого мира». Но то шло лишь снизу, большевистские и махновские верхи имели свои виды, а с этим лишь вынуждены были считаться.

Ну, тут все просто: Ленин и его партия не терпели никаких политических соперников, даже половинчатых левых эсеров распылили и отправили в небытие, еще в начале 1918-го разгромили в Москве центры буйных анархистов – Махно знал о том хорошо, но стерпел, ибо те действительно вели себя дико и разнузданно. Но и сам Махно, и его окружение тоже не желали подчиняться коммунистам: они сами почувствовали прелесть винтовки, которая рождает власть, а во-вторых – имелись твердые обоснования в старой анархистской теории, не признававшей власти никакого государства (тем паче такого жесткого, как Советское). Ясно, что союз был непрочен, но давлением снизу он был скреплен: в феврале махновское ополчение преобразовалось в третью бригаду советской Заднепровской дивизии (комдив – тот же Дыбенко), решая общую цель – борьбу с белогвардейцами, которые, окрепнув, начали тогда наступление по линии Ростов – Донбасс. Словом, обе стороны примирял пока общий враг – белая гвардия, пытавшаяся восстановить былую Россию, однако нож за голенищем держали и те, и другие…

В феврале – марте махновская «бригада» (назвать ее регулярной армейской частью все же нельзя) выдвигается на рубеж Мариуполь – Волноваха и держит общий с красными фронт против деникинцев (пока еще слабых); участок был второстепенный, но протяженный: от Азовского моря до важного транспортного узла на Южной Украине. Тогдашний главком красного Украинского фронта Антонов-Овсеенко нацеливал войска Махно на Таганрог – ближайший подступ к Ростову, опорному центру белых армий на Юге России.

О делах Махно той поры сохранилось интересное свидетельство: воспоминания бывшего анархиста, а потом большевика Степана Дыбеца, записанные в 1935 году. Приводим небольшой отрывок:

«Примерно в январе или в первых числах февраля 1919 года у белогвардейцев в Бердянске началась паника. Они принялись грузиться на пароходы. Пулеметы трещат по всему городу, а они срочно грузятся с имуществом и лошадьми. И уходят в неизвестном направлении, оставив город совершенно без власти.

Пока пулеметы трещали, мы собрали за городом фракцию, то есть главным образом рабочих, о которых мы знали, что они, как говорится, большевистски настроены. На собрании постановили, что, как только последний пароход отойдет, нужно хватать власть и создать ревком. Делегаты в ревком выбирались на заводах. Наш заводик делегировал меня…