Под доброй улыбкой зла

– Ну что ты застыла! – одернул Варю Антон, отперев квартиру. – Проходи.

Теперь она топталась в коридоре, но он больше не обращал на нее внимания.

Документы лежали там же, где они хранились еще при нем, в нижней тумбе одного из книжных шкафов. Бумаги были аккуратно разложены по пластиковым папкам. Документов было много, от свидетельств о рождении тестя и тещи до свидетельств о регистрации недвижимости.

Написанного Лизой завещания не было.

Успокаиваться не стоило, завещание могло всплыть в самый неподходящий момент.

От жалости к себе хотелось заплакать, как в детстве.

Нельзя так нервничать, одернул себя Антон. Можно раздергаться до инфаркта.

Убирать папки в шкаф Антон не стал, оставил на столе.

– Как ты думаешь, она сама это сделала? – тихо спросила Варя, глядя, как он надевает куртку.

– Откуда я знаю! – взвился Антон. – Отстань! Без тебя тошно!

Она послушно замолчала.

В такси он ее обнял, прижал к плечу. Почувствовал, как она благодарно сама к нему притискивается. И опять подумал, что сделал правильный выбор, предпочтя ее бухгалтерше.

5 февраля, воскресенье

Власта любила просыпаться от Мишиного звонка. Жаль, что это удавалось редко. Обычно в выходные она вставала так же рано, как в будни, и начинала мучиться, не зная, чем занять свободное время.

Сегодня звонок ее разбудил. Власта, улыбаясь, ответила мужу.

– Как вчера все прошло?

Любимый голос грел, успокаивал.

– Нормально. – Она подтянула подушку повыше. – То есть ненормально, конечно. В похоронах нормального мало. Так… Посидели, помянули. Я, мама, Антон с Варей и Лизина соседка. Антон долго не высидел, ты же его знаешь. Он ушел, мы еще с полчасика поговорили и разошлись.

– Жалко Лизу. Хорошая девка была.

– Жалко. Миш, как ты думаешь?.. Ты же ее тоже знал, могла она сама это сделать? Или кто-то ей помог? Скажи, Миша, просто твои ощущения?

– Могла! Я не удивился, когда ты мне об этом сказала. – Миша помолчал. – У нее в жизни ничего не было, кроме Игорька.

Игорек Мишу любил. Насколько он вообще мог кого-то любить. Миша поднимал его на вытянутых руках, мальчик смеялся. Никому другому он себя поднимать не давал.

Это должен был делать Антон. Лиза напрасно не слушала, когда Власта объясняла, что муж из Антона будет так себе.

– А у меня ничего нет, кроме тебя, – вырвалось у Власты.

– А у меня кроме тебя. Ты меня дождись, Ластик.

В трубке раздались тихие гудки, телефон сообщал о новом входящем вызове.

Отвлекаться на новый вызов Власта не стала. Еще поговорила с мужем ни о чем, попрощалась и только после этого посмотрела, кому еще могла понадобиться. Понадобилась она маме.

Перезвонить Власта не успела, телефон ожил сам.

– Ты собираешься еще съездить к Лизе? – спросила мама.

– Да нет. Зачем?

Мама замялась.

– Ты отдала свои ключи Антону? – догадалась Власта.

Она заметила, что мама вчера сунула брату связку ключей. Ключи могли быть только от Лизиной квартиры, не к маме же Антон собрался ехать, не дождавшись конца поминок. Насколько Власта знала, никаких других ключей у мамы не было. А Власта знала о маме все.

– Да.

– Ну… хочешь, я тебе свои привезу? Или вместе съездим? – покладисто предложила Власта. – Что ты хочешь там посмотреть?

– Розовый блокнот. У Лизы был розовый ежедневник. Она все туда записывала. – Мама тяжело вздохнула. – Я, пока полицию ждала, поискала блокнот, но не нашла. Привези мне его, Власта. Или у тебя на сегодня какие-то планы?

– Привезу. Зачем тебе блокнот?

– Лиза туда все записывала, – повторила мама. – Что нужно купить, какие счета оплатить. Я хочу все это посмотреть.

– Мама… Она сама?..

– О господи! Ну откуда же я знаю! В своей душе разобраться трудно, а уж в чужой…

– Привезу, – пообещала Власта.

Завтракать не хотелось, и она не стала. Выпила кофе и вышла на серую улицу.

Солнца не было уже несколько недель. Раньше Власта сумрачные дни не любила, теперь ей было все равно. Так даже лучше, солнцу хорошо радоваться в другом настроении.

Машин в городе было мало, до Лизиного дома она доехала быстро. И людей на улицах было мало. Лизин двор оказался совсем пуст, ни детей на детской площадке, ни собачников у покрытых снегом газонов.

Власта быстро вошла в подъезд, поднялась на Лизин этаж. Мокрые ботинки оставляли грязные следы, хотя она тщательно вытерла ноги о лежавший у подъездной двери коврик.

В квартире снимать ботинки смысла не было, прихожая вся была в грязных засохших следах. Их прибавилось, это означало, что, взяв у мамы ключи, Антон вчера здесь побывал.

Об этом говорило и то, что на Лизином столе лежали папки с бумагами, которых раньше не было.

Что именно интересовало брата, Власта догадывалась.

Она еще раз вытерла ботинки о придверный коврик и подошла к книжному шкафу в Лизиной комнате. Розового блокнота в шкафу не нашлось. Не было его в других книжных шкафах, она внимательно перебирала пальцем корешки книг.

Захотелось чаю, она заглянула в кухонный шкаф, увидела коробку с пакетиками, включила чайник. Вернулась в прихожую, достала из сумки телефон, набрала брата.

– Антон, ты брал Лизин блокнот? – быстро спросила, когда брат ответил.

– Какой блокнот?

– Розовый.