Под доброй улыбкой зла

– Я хочу пригласить вас в ресторан, – хмуро объявил Денис.

Она замялась, отвела глаза, потом снова на него посмотрела.

Сейчас пошлет, отчего-то с веселым облегчением подумал Денис.

– Спасибо, – внимательно его разглядывая, кивнула она. – Очень приятно.

Она обернула шарф вокруг шеи, надела пуховик, выключила в прихожей свет. Прихожая совсем не изменилась. При Игоре Леонидовиче все было так же, Денису показалось, что даже стул у двери стоял тот же.

Денис посторонился, вызвал лифт. Даша заперла дверь.

– Я знал Игоря Леонидовича, – лифт не успел уехать, Денис придержал быстро открывшуюся дверь, ожидая, когда Даша подойдет. – Он дружил с моей бабушкой.

Даша кивнула. Она ни разу не улыбнулась, как будто шла на похороны, а не для того, чтобы провести приятный вечер.

– Вы его родственница?

– Да, – она подумала и, нахмурившись, спросила: – Вы знаете, чем была отравлена Лиза?

– Знаю, – Денис пропустил ее вперед из лифта.

Александра Николаевича на рабочем месте еще не было.

– Чем? – Даша, выйдя из подъезда, на него посмотрела.

Он назвал латинское название и пояснил:

– Большой дозой снотворного.

Черт возьми, сейчас у него не было настроения говорить об убийстве. Ему хотелось поговорить о чем-то легком и незначительном.

Напоминание об убийстве опять вызвало злость на Власту с ее идиотским вопросом.

– Снотворное продается по рецепту?

– Да, – машинально ответил Денис и тут же поправился: – То есть наверное. Без рецепта обычно продается всякая ерунда, которой не отравишься.

Почему-то ему не захотелось объяснять, что он врач.

В ресторане его уже давно узнавали. Девушка-администратор сразу подвела к его любимому столику в углу.

– Я очень давно не была в ресторане. – Даша без любопытства оглядела зал.

– Вы москвичка?

– Питерская, – вздохнула она. – Приехала в Москву, чтобы за дядей Игорем ухаживать. Москва для меня чужой город. Ни друзей, никого… Хорошо, что с работой повезло. Племянник Александра Николаича меня хозяйке конторы порекомендовал, теперь работаю рядом с домом. Витя хороший парень, с ним приятно работать.

Виктор! Племянника звали Виктор, как же он сразу не вспомнил!

– И Александр Николаич хороший человек.

– Хороший, – кивнул Денис, посмотрел на черные грустные глаза, тронул ее за руку и попросил: – Улыбнись.

Она опешила. Замялась и послушно растянула губы в улыбке.

Глаза у нее оставались грустными.

Вечер явно не удавался.

Официантка принесла вино, разлила в бокалы. Поставила перед ними тарелки с куриным шашлыком.

– За знакомство? – подняла бокал Даша.

– За знакомство, – кивнул Денис. – А я в Москве вырос. Только мне часто уезжать приходилось. Сейчас мне тоже кажется, что это не мой город, чужой.

– Так всегда бывает, когда долго отсутствуешь.

Чуть неправильное лицо придавало ей особую мягкость. Ее можно фотографировать в качестве добродетельной жены и матери.

– Мне казалось, что Лиза в последнее время начала справляться с горем. Почему у нее снотворное появилось именно сейчас?

– Мы не знаем, когда оно появилось, – заметил Денис.

– Откуда она его взяла?

– Купила, я полагаю, – вздохнул он. – Пошла в аптеку и купила.

– А почему раньше не выпила? Почему купила только сейчас? Она действительно сутками не спала, когда сына похоронила. Я это знаю, я тогда каждый день к ней заходила.

Объяснять, что появление снотворного могло иметь сотню причин, было скучно, и Денис этого делать не стал.

– Даш, давай не будем сейчас об этом говорить, – попросил он.

– Давай, – грустно согласилась Даша. – Жизнь продолжается. Ты прав, нельзя зацикливаться на плохом.

Она перестала хмуриться, улыбнулась ему мягкой доброй улыбкой.

Жизнь продолжалась. Денис не желал думать об убийстве, ему хотелось наслаждаться обществом милой соседки. Он давно не проводил вечер с женщиной.

Непонятно, отчего он так сильно разозлился на сероглазую Власту. Ей тоже не хочется постоянно думать об убийстве. Для нее тоже жизнь продолжается. У нее возникла проблема – получение наследства. Не государству же, в самом деле, оставлять деньги, на которые семья имеет законные права.

Когда Даша наклонялась, пряди темных волос падали на лоб, она отбрасывала их пальцами. В неярком свете зала ее глаза казались по-настоящему черными.

Пригласить ли ее к себе, он не мог решить до самого конца.

Не пригласил. Проводил до квартиры и спустился к себе допивать коньяк.

* * *

– Устала? – посочувствовала мама, отперев Власте дверь.

– Так, немного, – Власта протянула маме связку ключей, поставила сумку на подзеркальный столик, повесила на вешалку куртку.

– Пойдем ужинать. Я для тебя рыбу запекла.

Власта вслед за мамой прошла на кухню, села за стол, прислонившись спиной к стене. Это место было любимым у Антона, Власта прочно заняла его, когда брат начал жить отдельно от родителей.

Мама достала из духовки вкусно пахнущую рыбу, переложила в тарелки, посетовала:

– Для себя лень готовить. Хоть нормально поем за компанию с тобой.

Нужно приходить к маме почаще. Она, Власта, страдает от одиночества и забывает, что другим не лучше.