Под доброй улыбкой зла

Народу у дверей стало заметно меньше. Уборщица принялась вытирать шваброй грязную плитку пола.

– Я всегда в это время сюда прихожу. Когда иду с работы, здесь народу полно, не хочется около касс толкаться. – Дарья переложила сумку с продуктами в другую руку. – Про Лизу ничего нового нет?

– Нет, – Варя потрясла головой. – То есть не знаю.

– Варь… – Дарья помялась. – С тобой все в порядке?

– В порядке, – кивнула Варя.

Дарья опять взяла сумку в другую руку. Помялась и нерешительно предложила:

– Пойдем ко мне.

Варя потрясла головой – нет.

Дарья опять потопталась. Уж скорее бы отстала!

– Варь, пойдем, – она потянула Варю за руку. – Пойдем!

– Зачем? – глупо спросила Варя.

– Я же вижу, что с тобой что-то не то! У тебя глаза стеклянные, как у наркоманки!

У Дарьи глаза были умные и понимающие. Она Варю жалела. И тогда Варя, вздохнув, хихикнула.

– Со мной все в порядке. Я ушла от Антона.

Дарья молча опять потянула ее за руку. На этот раз Варя не сопротивлялась, послушно вышла на улицу.

– Тебе некуда идти? – миновав дверь-вертушку, спросила Дарья.

– Есть. К родителям.

– Пойдем ко мне. Квартира у меня большая, а с расспросами я к тебе приставать не буду. Переночуешь и решишь, что дальше делать. Пойдем!

Варя понимала, что идти нужно домой, к родителям. Рано или поздно это все равно придется сделать. И обременять постороннюю полузнакомую Дарью ни к чему.

Но от Лизиной соседки исходило такое тепло и участие, что Варя благодарно сказала:

– Пойдем. Спасибо тебе.

16 февраля, четверг

Разбудил его будильник. Привычно протянув руку, Антон нажал на кнопку электронных часов на прикроватной тумбочке, включил бра. И удивился, что удалось заснуть.

Вчера его переполняло такое бешенство, что он всерьез забеспокоился, что может получить инфаркт, как папа.

Бешенство появилось не сразу. Сначала он просто удивился, не обнаружив Варю дома. Он приехал в отличном настроении, вспоминал мягкие Ленкины плечи, и с особым удовольствием – ту скорость, с которой она занялась продвижением заказа фирме. Он недаром провел с ней полтора часа в деловой обстановке. Если так пойдет и дальше, проблем у фирмы не будет.

В одиннадцатом часу удивление сменилось легкой злостью. Варька прекрасно знает, что от недосыпа Антон отвратительно себя чувствует, могла бы не болтаться где-то до полуночи!

В половине одиннадцатого он лег, попробовал читать, но чушь про пришельцев из потустороннего мира, которая еще вчера казалась интересной, больше не занимала.

Он положил планшет, взял телефон, набрал Варю. Она не ответила. Он покрутил телефон в руке, подождал. Ответного звонка не раздалось, он позвонил снова и какое-то время не мог прийти в себя, услышав:

– Не звони мне. Я знаю, где ты был.

Антон набрал номер снова. Хотел сказать, чтобы не дурила и никогда не лезла в его дела. Его дела ее не касаются.

Варя сбросила вызов. Он позвонил еще раз, потом еще. Номер не отвечал.

Шел двенадцатый час. Антон знал, что мать ложится рано, но сейчас, спит она или не спит, волновало его меньше всего.

Мать не ответила, он тут же перезвонил снова.

– Антон! – на этот раз она испуганно ответила.

– Варя звонила? – рявкнул он. – Ты с ней разговаривала?

– Нет. Я бы тебе сразу перезвонила. Послушай…

Он не стал слушать, отключился.

От обиды хотелось застонать. Все было так замечательно! И Ленка с ее жарким телом и холодным умением организовать заказ для фирмы, и терпеливо ждущая его послушная Варя… Все было замечательно, а теперь он мучается, не понимая, что этой дуре вступило в голову.

Она не могла узнать, успокоил себя Антон. Успокоение было так себе, в таком случае получалось, что Варька действительно сошла с ума.

Он не думал, что заснет, но заснул.

Утром злость и обида сменились тупым бессилием.

Черт с ней, попробовал уговорить себя Антон. Появится на работе, буду вести себя с ней, как будто между нами ничего не было. А домой больше не пущу. Ушла и ушла, это ее проблемы.

Мысль успокоила, даже развеселила. Он побрился, с удовольствием глядя на свое лицо в зеркале. Собственное лицо ему нравилось.

И собственное тело нравилось. Надев джинсы и свитер, он задержался около зеркала в прихожей. Мало у кого на пятом десятке фигура, как у греческой статуи. Про то, что фигура у него, как у греческой статуи, он впервые услышал от материной приятельницы, еще когда был студентом.

– Да будет тебе! – скромно заметила тогда мама.

– Нет, правда! Красивый парень.

На работе он появился позже обычного, но ненамного. Подмывало толкнуться в Варькин кабинетик, но он не стал, конечно. Включил компьютер, просмотрел почту, поговорил с начальником группы программистов.

Перед обедом не выдержал, позвонил Варе по внутреннему телефону. Она не ответила. И через час не ответила. Он все-таки подошел к кабинетику, толкнул дверь. Та была заперта.

Антон вернулся к себе, позвонил Варе по сотовому, послушал длинные гудки и, набрав мать, попросил:

– Мам, позвони Варе. Она мне не отвечает.

– Нет! – неожиданно резко отказалась мать. – Я никому звонить не буду! Разбирайся сам со своими бабами!