Под доброй улыбкой зла

Вставать с дивана не хотелось, но она поднялась. Достала из пачки белый лист, попробовала, не пачкает ли ближайшая шариковая ручка. Ручка не пачкала, загогулины получились ровные, синие. Вытащила еще один лист и написала на имя Антона заявление об увольнении. Подумала и число поставила вчерашнее.

Захотелось снова лечь, но она посидела, глядя в окно на серый заснеженный двор, отправилась на кухню, сварила кофе в хозяйской турке.

Она думала, что порадовать ее уже ничто не сможет, но кофе выпила с удовольствием. Жаль только, что кофеин остроты мыслям не прибавил, как ворочались в голове еле-еле, так и продолжали ворочаться.

Варя снова уставилась в окно.

Денис, который только что звонил в дверь, смотрел вчера на Власту так, что любому идиоту было ясно, мужик к Власте неравнодушен. Пожалуй, и Власта к нему тоже, золовка вчера мило смутилась, когда Денис застал их около чужой двери. Уж на что Варя была погружена в свои мысли, а не заметить этого не смогла.

Правильно Даша сказала, подлая семейка. Или она сказала как-то по-другому… Не важно.

Миши нет всего год, а Власта уже подыскала ему замену. А уж как, казалось бы, страдала, когда он уехал! Помрачнела, похудела. Варя ее даже жалела.

За окном закружились крупные пушистые снежинки. Варя немного на них посмотрела, сходила в комнату за телефоном.

Вчера, помимо Дарьи, ей звонили всего два раза. Сначала секретарша, потом бухгалтерша Наташа. Перезванивать им Варя не стала, конечно. Написала Власте эсэмэску: «Скажи, когда сможешь взять заявление об уходе», – и положила телефон на стол.

Встречаться с Властой было противно, но другого выхода не нашлось. Не ехать же самой в фирму! Вот секретарше и бухгалтершам удовольствие будет Варю расспрашивать! Нет, этого удовольствия она им не доставит. Обойдутся!

Варя подумала и снова сварила кофе.

Власту и Мишу Варя всегда видела вместе. Она им завидовала. Ей казалось, что они понимают друг друга без слов, и она мечтала, чтобы Антон так же умел и хотел понимать Варю.

Прошел год, и Власта смущается, видя чужого мужика.

Второй кофе Варя допила через силу.

А уж как свекровь и золовка гордились собственной честностью!

– У нас в семье не воровали! – заявляла Татьяна Павловна, когда речь заходила о том, что обходить закон людей нередко вынуждают обстоятельства.

В Вариной семье тоже не воровали, но мама и папа никогда это себе в заслугу не ставили.

Неожиданно Варя всерьез задумалась, могла ли свекровь брать у Лизы деньги, как утверждает Дарья. Безвозвратно – однозначно нет, а взаймы… Черт его знает.

С полгода назад свекровь с коллегами пытались организовать фирму. Антону до проблем матери дела не было, он только морщился и зло объяснял, что ничего у них не выйдет, и лучше не начинать. А Власта тогда всерьез боялась, что Татьяна Павловна влезет в долги. Подробностей Варя не знала, разговор об этом заходил всего пару раз и без подробностей.

Если Татьяна Павловна могла у кого-то занять деньги, то только у Лизы, больше не у кого. На то, чтобы взять кредит, который с большой вероятностью будет невозможно отдать, ума у свекрови должно было хватить.

Снег перестал идти, Варя отвернулась от окна.

Еще Даша говорила, что Татьяна Павловна приходила к Лизе в последний день около двенадцати. В это время Варя и Лиза сидели в кафе. Варя первая услышала, как из Лизиной сумки донеслась музыка.

– Я буду дома часа через два, – сказала тогда Лиза в трубку, а потом добавила что-то вроде: – Тогда давайте в другой раз.

В кафе было шумно, за соседним столиком галдели близнецы лет пяти, которых привели две чинные пожилые дамы.

– Свекровь, – объяснила Лиза Варе, убирая телефон.

– Что-нибудь срочное? – поинтересовалась Варя.

– Нет, она приедет завтра. Или потом, когда сможет.

Лиза с мягкой улыбкой смотрела на чужих здоровых и живых детей. На глазах у нее были слезы.

У Вари тогда от жалости сжалось сердце.

Варя выплеснула остатки кофе, сполоснула чашку и снова легла на диван, уставившись в потолок.

* * *

Ждать пришлось минут сорок. Денис прохаживался около клиники, стараясь не выпускать из вида дверь, смотрел, как по ступеням спускается или поднимается очередной пациент. Вышла девушка в накинутой на белый халат куртке, отдалилась от крыльца, закурила. Белые пушистые снежинки падали девушке на волосы.

Девушка ушла, дверь выпустила пожилого мужчину с тростью в левой руке. Мужчина медленно спустился по лестнице, подошел к тут же подъехавшему такси.

Денис достал телефон, пожалев, что не сделал этот звонок раньше.

– Паша тебя любил, Катя, – услышав девичий голос, сказал он. – Он уступил квартиру однокурснице, у которой были проблемы. Сам он в это время жил в другом месте.

Надо было сказать что-то еще, но успокаивать девушек Денис не умел и больше ничего не добавил.

Снег стал плотным, закрыл белой пеленой окна клиники. Денис пошел ко входу, остановился в нескольких метрах от ступеней.

Дверь открылась, Власта взялась рукой за поручень крыльца.

Снежинки, как и недавно курившей девушке, падали ей на волосы.

– Подними капюшон, – сказал Денис. – Простудишься.