Под Дождиком В Америке (СИ)

"Ничего, они еще увидят!" - думала я, обложившись словарями и книгами. В первые месяцы я даже пыталась заставить себя смотреть, вернее, слушать телевизор, но очень скоро почувствовала, что тупею: сплошные рекламы, фильмы ужасов, все эти "живые" шоу мне быстро опротивели. Зато книги и газеты дали очень много. Пол, заметив мое увлечение языком, подарил Гарвардский языковой курс, записанный на CD.

"Согласно недавним исследованиям, у самых успешных людей оказался самый большой запас слов..." - так начиналась вводная лекция, а дальше - пятьдесят уроков, от обычного уровня до среднего, потом - выше, выше, выше... И вот уже показываю Полу один из тестов, и Пол признается, что не знает половины слов, а другую половину слышал, но никогда не задумывался об их точном значении.

- Почему бы тебе не попробовать репетиторство по SAT? - спросила меня однажды

моя русская знакомая Ира Гальперина, которая вот уже несколько лет готовила старшеклассников к поступлению в колледж по математике.

SAT, насколько я слышала, это такой всеамериканский тест, которым "пугают маленьких детей". Чуть ли не с рождения ребенка родители уже озабочены тем, каков будет результат этого теста, потому что от количества набранных очков зависит не только выбор университета, но и стипендия.

- Да ты что?! - пугаюсь я. - Они же, наверное, лучше меня язык знают! Они же тут родились, в школу ходят...

- Успокойся, ничего они не знают, - отмахнулась Ирина. - Ты просто не представляешь уровень среднего старшеклассника. Они же НИЧЕГО НЕ ЧИТАЮТ!

Полин папа, бывший директор школы, услышав о моем намерении готовить учеников к SAT, отнесся к этому скептически.

- Хм, хм, - только и сказал он и развел руками. Что означало: "Как!? Иностранки-эмигрантки будут учить наших американских детей нашему английскому языку?"

Я накупила море учебников и для начала сама написала один из тестов. К моему удивлению, результат получился очень хорошим - не сто процентов, но оценивающийся как "очень высокий". И я решила попробовать.

...Первым происходящие со мной изменения заметил Пол. Сначала он с удивлением смотрел на меня, когда я употребляла то или иное сложное слово, потом время от времени и сам стал вставлять в свою речь выражения более высокого порядка, проверяя, пойму ли я, и наконец вообще перестал себя ограничивать, перейдя на "нормальный" язык образованного человека. А занятия продолжались, и тесты от месяца к месяцу всё усложнялись, потому что не я одна догадалась помогать школьникам преодолеть этот непреодолимый барьер: в Америке, как грибы, вырастают целые организации, школы и курсы, специализирующиеся на подготовке к SAT.

И вот однажды на семейном вечере в доме у родителей Пола собрались гости, и на традиционный вопрос, чем же занимается (то есть где работает) Лена, Пол с гордостью ответил, что "Лена дает частные уроки подготовки к SAT".

- И вообще, - добавил Пол, - из-за нее я тоже увлекся языком и, знаете что? Это действительно здорово помогает в карьере.

- Ну, мы-то уж свой язык знаем, - добродушно заметил Нори (отец Пола). - Но я рад, что Лена нашла занятие по душе.

- А давайте проверим, - предложила я с самым невинным выражением лица. - Устроим соревнование.

- Ха-ха, - усмехнулся ничего не подозревающий Нори, а Пол отвернулся к окну, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Как и во многих семьях, между отцом и старшим взрослым сыном постоянно проходила скрытая борьба самолюбий, и Пол был страшно доволен той нечаянной ловушкой, в которую угодил его несколько деспотичный отец. Мне даже стало жалко Нори, который не знал, что я вызубрила все десять уровней Гарвардского бизнес-курса. Сложные редкие слова вместе с их словарными определениями были у меня "на кончике языка".

- Ну, хорошо, - согласился Нори и снисходительно улыбнулся. - Что бы такое

спросить? Ну, для начала, что значит слово "resolute"?

Слово, которое подбросил мне хитрый Нори, надеясь на быструю победу, многие старшеклассники действительно не знают по той простой причине, что путают его с другим, всем известным словом. Быстро дав определение, я перехожу в атаку, и Нори с честью отражает удар. Но я чувствую, что он насторожился, и, прежде чем задать мне свой вопрос, надолго задумался. Все гости втянулись в игру, с интересом ожидая финала.

- Я это слово слышал, - сказал наконец Нори, когда мы дошли до седьмого уровня. - Но точного определения дать не могу.

- А вы примерно скажите, что оно означает, - забыв на секунду, что Нори не мой ученик, а бывший директор школы, пытаюсь помочь я. - А я скажу, правильно это или не правильно.

И тут Нори расхохотался, и лицо у него почему-то не сердитое, а довольное.

- Лена! - развел он руками, делая вид, что негодует. - Ты! Мне! Скажешь! Правильно ли я говорю?!

Если бы я была американкой, знающей язык с рождения, Нори мне бы этого никогда не простил. Но в Америке любят неожиданных победителей, и отец Пола, сам изучающий итальянский язык, лучше других смог оценить мои достижения. Мы заключили мировую, и с тех пор Нори стал проявлять ко мне явный интерес.

ДОКТОР ДОНАЛЬД