Я отложила тетради и выключила ночник. Закрыв глаза, я представила лицо Джастина: он смотрел на меня печально и укоризненно.
Когда я открыла глаза, в окно билось солнце яркими лучами. За моим окном росла груша, она отбрасывала резкую изломанную тень, а поскольку сегодня по-видимому было ветрено, тени и солнечные пятна метались по комнате.
Вспомнила, как во сне разговаривала с Джастином, попыталась вспомнить каждое слово.
“Я буду ждать тебя сколько придётся. Всю мою жизнь. Только вернись…”
Я раз за разом повторяла про себя эту фразу, сказанную его голосом, внутри меня всё вибрировало, словно отзывались на его голос струны моей души. Взяла бы Лису и вернулась бы хоть сейчас! Но не смотря на то, что я сидела над Книгами ночи напролёт — информация мне не открывалась. Я начинала отчаиваться.
В эту минуту в комнату вбежала Лиса в пижамке с бегемотиками, волоча за собой Трюфеля, с которым теперь не расставалась. Видимо, она только что проснулась:
— Мамочка! Ты спишь?
— Если бы не спала, то проснулась бы, — усмехнулась я и подняла одеяло, чтобы Лиса могла залезть ко мне.
Она поёрзала, устраиваясь сама и устраивая как следует своего монстра, который был примерно с нее размером. А потом подставила мне прохладную мордашку для утренних поцелуев.
Мы еще немного повалялись, делясь друг с другом важными утренними новостями и снами.
— Мамочка, помнишь ты рассказывала про Дилли-дил?
Я смотрела на Лису, поглаживая её кудряшки:
— Конечно, малышка, я помню. Когда мы ездили в парк.
— А мы с ней играли! Она очень весёлая и хорошая, мы обязательно поиграем с ней ещё.
Моя впечатлительная дочь. Конечно, я не удивилась, что ей приснилась Дилли.
Я предложила нам, двум лентяйкам, подниматься, умываться и спускаться завтракать, из кухни доносились запахи. Неутомимая пчелка-Мария уже хлопотала там.
Лиса побежала к себе, а я принялась наводить порядок и вдруг села на кровати, внезапно ослабев.
Я н и к о г д а
не называла Дилли при Лисе “Дилли-Дил”. Говорила Дилли или Долорес. Откуда Лиса могла знать это прозвище?Что там было про перемещения во снах???
Метнувшись к столику, я начала лихорадочно листать книги, но от волнения буквы расплывались перед глазами.
Так. Вдохнула-выдохнула.
У Лисы есть способность к перемещениям? Генетическая? Господи, этого еще не хватало…Я провела дрожащими руками по волосам. А если её внезапно вышвырнет отсюда неизвестно куда?
Когда я спускалась по лестнице, мои колени подгибались. Мне нужно было срочно повидаться с Марком, надеюсь, он придёт сегодня — теперь он старался как можно чаще заходить хоть ненадолго, чтобы повидать Лису.
Я всё ещё настороженно относилась к его визитам и следила за ним, как коршун. Но он вёл себя на удивление мирно, был полностью поглощен Лисой. Мне и приятно было, и я боялась этого. Но сейчас посоветоваться мне было больше не с кем.
Мария с Лисой усаживались за стол.
— Всё в порядке, дорогая? Доброе утро! — Мария внимательно посмотрела на меня. Я сделала неопределённый жест рукой.
— Лиса, дочка, расскажи мне про свой сон, где вы играли с Дилли-Дил. Где вы играли? — я старалась, чтобы мой голос звучал легко.
— В саду играли, домик строили из щепок, а потом прятались. — Лиса с удовольствием откусила тост, болтая ногами.
Я прикрыла глаза и мысленно осмотрела задний двор Феломены…Словно наяву, я увидела, как на дорожке под кустом жасмина играли две девочки, рядом стояла скамеечка, слева от которой была сложена аккуратная поленница из гладких щепочек для растопки.
Была она у Феломены в саду на самом деле или нет — я не помнила.
— Лисёнок… — но я не успела сказать больше ни слова — раздался стук в дверь.
— Это Марк, Марк пришел! — Лиса выскочила из-за стола, — он наконец-то попробует мои тосты! Мария, сделай их для него!
Лиса принялась тянуть Марию к кухонному островку, а я прошла открывать дверь.
Глава 36
Феломена аккуратно расставила кухонные принадлежности в строгом порядке, которого придерживалась, сколько себя помнила. Было не очень раннее утро, самое время для завтрака.
Сегодня женщина приготовила для Дилли вишневый пирог, который та очень любила. Вообще, в последнее время она старалась баловать племянницу, потому что девочка была очень расстроена исчезновением Наташи и совсем редко теперь улыбалась.