Под кодовым названием «Эдельвейс»

«Что же делать, что предпринять? – размышлял он. – Но – спокойствие! Порассуждаем логически. В каких случаях пишут доносы? Фанатики – из-за узости мышления. Карьеристы – желая свалить соперника, который закрывает путь к чинам и наградам. Или для того, чтобы убрать слишком прыткого конкурента – это у дельцов… Все отпадает… Ведь их, его и Кеслера, служебные дорожки не пересекаются… Зависть? Вульгарная зависть к более… гм… умелым людям. Не иначе! Вероятно, от скаредности и тяги к легкой наживе, когда возможностей для этого – маловато… А если это действительно так, то столковаться с Кеслером не составит особого труда. Разве взяточник раскроет того, кто дает ему взятку, кто для него является, по сути, благодетелем? В таких случаях ропщет разве что законченный идиот… Что ж! Таков мир, где все продается и покупается – достоинство, честь, добродетель, порой – даже сама жизнь… Кстати, у порядочных людей взятка называется подарком… Какой же будет цена молчания? Впрочем, это вскоре выяснится…»

Краллерт испытующе воззрился на Майера и подумал: «И этого тоже придется прибрать к рукам… гм… подарком, чтобы не подался со своей разоблачительной болтовней еще куда-нибудь…»

– Как вы думаете, – спросил он, – придет ли Кеслер, если я приглашу его в штаб зондеркоманды?

Майер даже вздохнул с облегчением: он почти достиг того, из-за чего прибыл. Последнее усилие…

– Если по срочному служебному делу, обязан, – ответил он.

– Позавчера у нас убит офицер лагерной охраны. Такой повод для приглашения СД достаточен?

– Безусловно!

– Но приедет ли сам Кеслер?

– Непременно, иначе…

– Что иначе?

– Дело в том, что завтра из Берлина возвращается оберштурмбаннфюрер Хейниш, и упущения по службе…

– Понятно! Кеслер не может медлить. И возможно, не станет рисковать, перекладывая дело на менее опытного следователя. Вы согласны со мной?

– Целиком.

– Что ж, позвоним младшему государственному советнику.

Краллерт поднял телефонную трубку и приказал:

– Кинце! Соедините меня со следователем Кеслером, группа оберштурмбаннфюрера Хейниша.

Голос его неожиданно изменился, сделался настороженным и вкрадчивым:

– Господин государственный советник Кеслер? Добрый день! Вас беспокоит зондерфюрер Краллерт… Да, обо мне многие слышали… Я к вам не по этой причине… Позавчера у нас убили офицера лагерной охраны… Ну, что вы, господин Кеслер! Сразу же сообщили! Распутать это дело взялась полевая жандармерия, да что-то топчется на месте… Принимаю все ваши упреки, господин советник! Вы правы: следовало бы вас уведомить об этом чрезвычайном событии немедленно. Но столько дел – готовим эшелон к отправке… Да, в рейх! По программе «Кюнсберг». Есть удивительно редкие экспонаты… Если вам интересно… Сочту за честь лично быть вашим гидом… Но я не могу приостановить упаковку – порядок есть порядок… Что? Когда? Договорились – через полчаса я жду вас. До приятной встречи!

Он швырнул трубку и со злостью сказал Майеру:

– Этот Кеслер – законченная свинья! Прочел мне целую нотацию… Но приедет! Поговорим… Вы, господин Майер, пока что свободны. Учтите: я бываю очень признательным! Не только на словах… Где вас искать на случай срочной надобности?

– В группе Хейниша.

– Нет ли у вас на сегодня еще каких-то дел?

– Срочных – никаких.

– Надеюсь, что наш разговор пока что останется между нами?

– Безусловно!

– Возможно, я вам еще позвоню.

– Буду ждать у себя неотлучно.

– Еще увидимся…

Теперь каждая минута была на счету. Майер стремительно сбежал на первый этаж и обратился к дежурному:

– По поручению господина зондерфюрера! Откуда я могу позвонить без помех? Срочно!

– Прошу в этот кабинет, – сразу же исполнил его пожелание дежурный. – Он сейчас свободен, и вам никто не помешает. Там есть автономный телефон.

Через несколько секунд Вилли уже разговаривал:

– Кеслер? Это Майер! Я звоню из штаба «Кюнсберг».

– Что вы там делаете, Вилли? – настороженно отозвалось в трубке.

– Это неважно! Я звоню вам, потому что случайно узнал неприятные новости. Они касаются вас.

– А что случилось? – в голосе Кеслера ощутимо звучало беспокойство.

– Я сообщу вам только с глазу на глаз.

– Это так серьезно, Вилли?

– Чрезвычайно!

– Как же нам встретиться? Ага! Все улаживается: меня приглашает к себе господин Краллерт.

– Я это знаю! Потому и звоню…

– Вот оно что… Подождите меня в штабе.

– Исключено!

– Почему?

– Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Дело касается исключительно вас. Вам готовят сюрприз. И если вы будете знать о нем заранее, нетрудно будет догадаться, кто вас предупредил. А тогда последствия могут быть неважными и для меня.

– Что вы предлагаете?

– Встретиться на дороге. Без свидетелей.

– Согласен! Вот только дождусь своего шофера, он вышел на несколько минут…

– Никакого шофера! – предостерег Майер. – Еще раз подчеркиваю: встреча без свидетелей!

– Вы меня пугаете, Вилли, – заколебался Кеслер, всегда избегавший любых поездок в одиночку. – Не знаю, что и делать… Неужели это правда?..

Но Майер знал, как переубедить недоверчивого и осторожного следователя.

– Речь идет о вашей карьере, Кеслер! – понизил он голос.

– Да что же наконец случилось? – заволновался тот.