Под кодовым названием «Эдельвейс»

Вилли напряженно ждал, последует ли еще что-то. И не пожалел, что проявил выдержку, не спешил с действиями. Он заметил, как следом за Кристиной с разных сторон двинулись двое. Еще одна такая же парочка торчала в конце голой улицы. На противоположной стороне от усадьбы Шееров «читал газету» пятый. «Все!» – подумал Майер. В душу дохнуло холодом. Весь мир показался ему ловушкой. Возьмут Кристину – его черед.

– Это провал, – услышал он неестественно спокойный в данной ситуации голос с заднего сиденья.

Майер промолчал наблюдая. Кристина свободно прошла к дому. Калитка за ней закрылась. Вдоль стены крались серые тени.

– Необходимо спасти ребенка, – снова услышал Майер спокойный голос сзади.

– Да, – согласился он. – Видно, на это она и надеялась…

– Пойду я, – сказал старик.

– Почему вы?

– А вы слишком приметны.

– Но меня, в случае чего, никто не решится остановить.

– Это так. Но нежелательно, чтобы вас в это время кто-нибудь увидел. Это наведет на след.

В ту же минуту входная калитка в усадьбу Шееров раскрылась и на улицу выглянула радостно возбужденная служанка Барбара. Она замахала рукой, подзывая к себе серые фигуры. Все пятеро проскользнули во двор. Калитка захлопнулась.

– Я пошел, – сказал Андреас Зейфрид.

Он ниже надвинул шляпу и вышел из машины. На всякий случай Вилли вытащил из кобуры «вальтер» и снял предохранитель. Ждал с тревогой.

И тут произошло неожиданное. Вит оскалил пасть, вздыбил шерсть и грозно зарычал, не допуская незнакомца к коляске. Андреас Зейфрид без всякой суеты отступил и вернулся к машине.

– Собака вас знает? – спросил он.

– Давно.

– Вот теперь ваша очередь.

Вит встретил Майера дружелюбным вилянием хвоста. Вилли осторожно вынул из коляски сладко посапывающий сверток. Ускорил шаги, возвращаясь к машине. Вит сопровождал его. Едва Майер открыл заднюю дверцу, как пес мгновенно юркнул в машину и сразу же устроился между сиденьями.

– Не будем воевать с собакой, – сказал Вилли, передавая старику спящего Тедди.

– Не будем, – согласился тот. – Мы и так привлекли внимание.

Вилли сел за руль.

– Теперь – газ! – приказал Андреас Зейфрид.

– Куда? – хмуро спросил Вилли, одним этим словом отдавая себя в полное распоряжение своего спутника.

– Я скажу… А сейчас – вперед до магистрали. Учтите, с этой минуты Вилли Майера не существует!

…Кристина заметила подозрительные фигуры еще утром.

Она насчитала пятерых. Не сомневалась – это еще не все. Остальные, вероятно, прятались. На спасение не было ни единого шанса.

Настораживало и наводило на совершенно определенные выводы необычное поведение служанки Барбары – ее неестественное возбуждение, ее лихорадочные багровые пятна на лице, ее слишком быстрые, суетливые движения, мгновенные взгляды искоса, ее суматошное нетерпение, которое она не в силах была сдержать. Непонятно, если…

– Что случилось, Барбара?

Та слишком поспешно и сумбурно затараторила в ответ:

– Что со мной может случиться? Все как обычно… Все хорошо. Ничего особенного не случилось…

Выследила и выдала? Вполне вероятно – рыскает по всему дому… Берлинская прислуга еще с довоенных времен представляла широкий, разветвленный контингент «добровольных» агентов гестапо… Недаром чуткий на неискренних людей Вит всегда рычал при появлении Барбары…

Или на нее, Кристину Бергер, «вышли» пеленгом? Но пеленг точного домашнего адреса не дает – он не справочное бюро. Да еще и на большом расстоянии. А поблизости она ничего подозрительного не уловила. Хотя заметила бы непременно. При каждой прогулке с малышом, в обязательном сопровождении Вита, она на близлежащих, а порой и отдаленных улицах фиксировала любые, самые незначительные изменения. Все они, как правило, имели естественное объяснение и не представляли ничего загадочного. Закрылся парфюмерный магазин: некому торговать – хозяина взяли на фронт, а хозяйка с детьми уехала к матери, на деревенские харчи. Чья-то усадьба исчезла за высоким фанерным забором. Снова ничего удивительного – попала бомба. И так далее… Ничто не миновало внимательных глаз Кристины. Ничего подозрительного не замечено. Ничто не указывало на возможную опасность.

Однако наиболее вероятен такой вариант: ее давно запеленговали и установили определенный район действия передатчика. При этом не исключается, что Барбара действительно что-то заметила и донесла.

И теперь она, Кристина Бергер, могла утешать себя одной, но радостной мыслью: успела, вопреки всему – успела! Оправдала высокое доверие, выполнила задание…

«Голубая линия»… Все было свежо в памяти – подробности, которые уложились в колонки пятизначных цифр, отстуканных в эфир. И они дошли по назначению, донесли ее далекий голос до Москвы. Это было чрезвычайно тяжело – переложить конкретные сведения с карты барона фон Шилинга в точную информацию о месте расположения каждого объекта, отметить расстояния, определить огневую мощь, пояснить координаты для возможных бомбовых ударов, изложить ясно и понятно сложную топографическую конфигурацию глубоко эшелонированных рубежей, обозначить возможное взаимодействие оборонительных сооружений.