Злата Прага
– Допинг-тестер!
– Ша, мадам! А то поссоримся. Пахлаву или яишенку?
– А супчика нету?
– Будет к обеду.
– А можно я тогда посплю до супчика?
Костик вздохнул. Ну, не работница она сегодня и не советчица.
– Ладно, дрыхните. К ланчу разбужу.
– У нее ребенок? – листая досье, роняю отрывисто.– Да, сын, – кивает помощник и добавляет чуть тише. – Почти год ему.Год? А значит может быть моим… Почему я только сейчас решил проследить за Владой?Я старался не думать о ней, вырвать из сердца все воспоминания. Она предала меня. Дважды. Сначала слила врагу важную информацию, а затем поссорила с братом.Бегло просматриваю фотки. Славный мальчишка. На меня похож…– Подгони машину, – приказываю помощнику.– Поедете к ней?– За своим сыном, – отрезаю холодно. – Если у Влады есть хоть капля ума, она согласится на мои условия.
Виктория Борисовна Волкова , Дэни Вейд
Демьяну Тарисову, председателю «РоссБанка», одному из самых влиятельных людей страны, не раз сообщали, что ждут от него ребенка. Каждый раз он безжалостно рвал отношения, без права на восстановление. Тарисов ненавидел ложь и когда им пытались манипулировать.А каждая, кто говорила, что беременна от него – врала.Тогда почему сейчас он смотрит на фото ребенка, что получил в простом конверте без обратного адресата, и у него дрожат пальцы?…«Хочешь узнать, кто воспитывает твоего сына?»
Марина Анатольевна Кистяева
Я хотела завоевать мужчину, чтобы отомстить своей врагине, но поняла, что попала.Во-первых, он преподаватель в моем университете.Во-вторых, его характер просто ужасный.А в-третьих, у него самые нежные губы и самые ласковые руки. Меня тянет к нему, и рядом с ним я забываю о боли прошлого.Мы притворялись парой, преследуя свои цели, но действительно влюбились друг в друга. Но теперь я должна буду защитить своего мужчину.«Я спасу тебя», — сказала Ведьма.Ведьма сказала — Ведьма сделала!
Анна Джейн
— Зараза, ходит тут, задом своим целлюлитным трясет… — пробормотал он злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за этот самый целлюлютный зад лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу же проникая языком внутрь и по-хозяйски придерживая меня за затылок, чтоб не смогла вырваться.Это был мой первый поцелуй. Никто до него не прикасался к моим губам. Никак. Ни невинным сухим жестом, ни более развязно. И уж тем более, никто не делал со мной таких грубых вещей. Не целовал так жестоко, так грязно, так настойчиво.
Мария Зайцева