Под крылом Валькирии

– Цепочку можно перегрызть кусачками, – возразила я. – А дверь – взломать. Все-таки я не советую вам оставаться одной, по крайней мере, сейчас я несу ответственность за вашу жизнь. И я не уверена, что в квартире вы будете в безопасности. Пока мы не знаем, что замышляет преступник и для чего он вас преследует, поэтому будет лучше, если я проконтролирую ситуацию. Но в любом случае днем вам ничего грозить не должно. Мне придется съездить домой за самым необходимым, а потом я попробую проверить наших подозреваемых. Единственная ваша задача – не выходить из квартиры.

– Ладно, – согласилась Катя. – Займусь своими делами.

– А вечером я вернусь и буду вас охранять. Мое присутствие не будет доставлять вам никаких неудобств.

– Да я не думаю, что вы можете мне чем-то помешать, – пожала плечами Катя. – Живу я одна, как уже говорила, но к обществу людей привыкла, мне даже спокойнее, если кроме меня в квартире кто-то будет. А то я начинаю думать о том, что меня преследуют, паниковать, поэтому не могу сосредоточиться ни на чем. Так я хотя бы смогу успокоиться…

– Вот и замечательно, – кивнула я. – Тем более я бы хотела осмотреть сквер, где вы впервые заметили слежку. Поступим так: когда стемнеет, вы отправитесь в магазин, я буду идти за вами на некотором расстоянии. Если преступник дежурит у вашего дома, то я быстро его обнаружу, можете не бояться. А пока на улице светло, можете заниматься своими делами, а я проверю вашего навязчивого ухажера…

Катя занималась шитьем, а я решила подготовиться к беседе с подозреваемым. Зашла еще раз на страницу Александра Бурлакова и подала ему заявку в друзья. Но пока он в сеть не заходил, и мой запрос остался без ответа.

Я открыла на своем мобильном базу данных, которая позволяла мне узнать информацию о любом жителе Тарасова. Правда, сведения были фактического характера – к примеру, адрес проживания, номер телефона, краткая биография человека, занесенная в базу. То есть паспортные данные я могла узнать без труда, а вот информацию о том, состоит ли человек в гражданском браке, с кем он общается, где работает неофициально, база данных не предоставляла.

К счастью, Александр Бурлаков был зарегистрирован под настоящими именем и фамилией. На его страничке имелась одна-единственная нормальная фотография, на которой был запечатлен он сам.

Я внимательно вгляделась в снимок. На вид мужчине было лет тридцать – тридцать пять. У Бурлакова было худощавое лицо, длинный прямой нос и какие-то странные глаза. То ли припухшие, то ли они сами по себе были такими – непонятно. Красавцем его точно не назовешь, и вид у Александра был такой, точно он сфотографировался в состоянии жуткого похмелья или находился под воздействием каких-то наркотических препаратов.

Согласно сведениям, полученным из базы данных, в Тарасове проживало семь Александров Бурлаковых, но я безошибочно нашла нужного мне человека. Остальные тезки Катиного знакомого не подходили по возрасту, да и фотографии сильно отличались от той, что была размещена в социальной сети.

Нужный Александр был зарегистрирован в Кировском районе Тарасова по адресу улица Коломенская, дом тридцать два, квартира четырнадцать. Проживал он вместе с матерью Еленой Петровной Бурлаковой, которой было шестьдесят три года. Елена Петровна была учителем географии в школе номер сто десять Кировского района, замужем официально не была. Других детей у женщины не было, неизвестно, где находился отец Александра.

Сам Бурлаков официально работал дворником. Он окончил одиннадцать классов средней школы номер сто десять, где преподавала его мать, поступил в педагогический техникум, однако не окончил его – ушел после первого курса. Чем он занимался все эти годы – неизвестно, но дворником устроился только пять лет назад. Судим Александр не был, зато успел побывать в психиатрической клинике с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз».

«Что ж, это многое объясняло», – подумала я про себя.

Екатерина была права относительно психического здоровья Бурлакова, он и в самом деле страдал биполярным расстройством личности. В больнице Александр пролежал три месяца, а через год устроился работать дворником. В базе данных имелись мобильные телефоны мужчины и его матери, но, когда я позвонила по обоим номерам, мне никто не ответил. Телефон Александра был выключен, а Елена Петровна не взяла трубку. Больше никакой информации касательно Бурлакова я не нашла, но и этого было более чем достаточно.

Я отложила мобильник и обратилась к Екатерине, которая сидела на полу и сосредоточенно пришивала к платью рукав.

– Катя, скажите, у вас ведь сохранилась история переписки с Бурлаковым? Мне нужно взглянуть на нее.

Волконская оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня.

– Да, я не удаляла историю сообщений, – произнесла она. – Если нужно, я могу включить ноутбук, с него смотреть удобнее, чем с телефона.

Мы прошли на кухню, Катя включила переносной компьютер и зашла в социальную сеть под своим паролем.

– Вот, можете смотреть все, что вам нужно, – проговорила она. – Я сейчас открою историю сообщений…