Под Куполом. Том 2. Шестое чувство

Теперь она смотрела на лужайку перед библиотекой. Лисса Джеймисон выставила на траву набивную куклу. Она, конечно, хотела позабавить людей, но то, что забавляет взрослых, часто пугает детей. У Джанель создалось ощущение, что этой ночью набивная кукла с лужайки может прийти к ним в дом, когда она будет лежать в темноте и ждать сна.

Голову сделали из мешковины, глаза обозначили вышитыми белыми крестами. Шляпу словно сняли с кота в истории доктора Сьюза[34]. Кисти заменяли садовые совки (Нехорошие, дряхлые, загребущие руки, подумала Джанель), и на рубашке что-то написали. Джанель не понимала, что это значит, могла только прочитать слова: «„НАША РОДНАЯ АЛАБАМА“ – СЫГРАЙ ЭТУ ПЕСНЮ ПОГИБШЕЙ ГРУППЫ».

– Видишь? – Джуди не плакала, но ее очень серьезные глаза широко раскрылись, полные знаний, слишком для нее сложных и темных, чтобы она могла выразить их словами. – Хэллоуин уже пришел.

Джанель взяла маленькую сестру за руку и потянула, чтобы та встала.

– Нет, еще нет. – Джанель боялась, что Хэллоуин действительно уже пришел. Что-то плохое ждало их впереди, что-то плохое и связанное с огнем. Никаких сладостей, только гадости. Злые гадости. Плохие

гадости. – Пошли в школу, – сказала она Джуди и Диане. – Попоем и все такое. Будет хорошо.

Обычно так и бывало, но не в этот день, даже до того, как в небе сильно грохнуло, хорошего не было. Джанель думала о набивной кукле с белыми вышитыми крестами вместо глаз. И в какой-то ужасной рубашке: «СЫГРАЙ ЭТУ ПЕСНЮ ПОГИБШЕЙ ГРУППЫ».

17

За четыре года до появления Купола дед Линды Эверетт умер и оставил каждому внуку и внучке приличную сумму денег. Линда получила 17 232 доллара и четыре цента. Большую часть отложили на обучение девочек в колледже, но она сочла оправданным потратить несколько сотен долларов на Расти. Приближался его день рождения, и ему хотелось приобрести «Эппл ти-ви» с тех пор, как они появились на рынке несколькими годами раньше.

За период их совместной жизни Линда покупала ему подарки и подороже, но ни один не доставил Расти большего удовольствия. Сама идея, что он может загружать фильмы из Сети, а потом смотреть их на телевизионном экране, а не на куда меньшем по размерам мониторе компьютера, безмерно веселила его. Устройство представляло собой квадратную коробочку из белого пластика со стороной примерно в семь дюймов и толщиной в три четверти дюйма. Объект, который Расти нашел на Блэк-Ридж, внешне очень уж напоминал «Эппл ти-ви». Поначалу он даже подумал, что перед ним то самое устройство – только модифицированное, разумеется, раз уж могло держать под колпаком целый город, а не только транслировать «Маленькую Русалочку» на твой телевизор посредством вай-фая и с высоким разрешением.

Объект, который лежал на границе яблоневого сада Маккоя, отличался и цветом, темно-серый – не белый, а на месте привычного логотипа на верхней крышке Расти увидел символ, вызвавший внутреннюю тревогу:

Над символом из верхней крышки выпирал нарост размером с фалангу мизинца Расти, накрытый козырьком. Под козырьком находилась линза то ли из стекла, то ли из кристалла. Она периодически испускала пурпурный свет.

Расти наклонился и прикоснулся к поверхности генератора – если это был генератор. Сильный разряд тут же поднялся по руке и пробил все тело. Он попытался оторвать руку и не смог. Мышцы застыли. Счетчик Гейгера издал резкий, неприятный звук и затих. Расти понятия не имел, запрыгнула ли стрелка в опасную зону, потому что не мог пошевелить и глазами. Свет покидал мир, скукоживался, совсем как поверхность воды, стекающей в сливное отверстие ванны после того, как из него вытащили затычку. Спокойно, с невероятной ясностью Расти подумал: Сейчас я умру. До чего же глупый способ уй…

Потом из темноты появились лица, только не человеческие лица, а позднее он уже и не знал – лица ли. Что-то массивное и покрытое кожей. Отдаленно человеческими казались только ромбовидные нашлепки с двух сторон. Возможно, уши. Головы – если он видел перед собой головы – повернулись друг к другу, то ли чтобы поговорить, то ли для чего-то другого, что походило на разговор. Расти подумал, что услышал смех. Подумал, что ощутил возбуждение. Представил себе детей на игровой площадке у начальной школы на Восточной улице – своих дочек, возможно, и их подружку Диану Карвер, – обменивающихся едой, принесенной из дома, и делящихся секретами на большой перемене.

Все это продолжалось секунды, четыре-пять, не больше. Потом ушло. Разряда как не бывало, он исчез внезапно и полностью, точно так же, как это происходило с людьми, прикоснувшимися к Куполу, так же быстро, как исчезло головокружение и видение хэллоуиновской куклы в сдвинутом набекрень цилиндре. Он всего лишь стоял на коленях на гребне холма, возвышающегося над городом, и потел в свинцовом наряде.

Однако образ кожаных голов оставался. Они наклонились друг к другу и смеялись, объединившись в каком-то непристойном детском заговоре.