Под куполом

Рейдовая команда перед нападением на РНГХ смотрит в полицейском участке на все это с таким же молчаливым удовольствием, как и люди повсюду. Рендольф им позволяет; хотя скоро уже надо отправляться. Он проверяет имена по списку в своей папке, а потом жестом зовёт Фрэдди Дентона за собой на крыльцо. Он ожидал, что Фрэдди огорчится, узнав, что его лишили роли главнокомандующего (Питер Рендольф всю жизнь судит людей по себе), но этого нет. Здесь дело намного серьёзнее, чем вытягивания из бакалейного магазина какого-то засаленного старика пропойцы, и Фрэдди наоборот рад спихнуть с себя ответственность. Конечно, он был бы не против, если бы ему поставили это в заслугу, если всё пойдёт как надо, а если нет? Рендольф таких сомнений не имеет. Один вредитель-бездельник и ещё аптекарь, который не произнесёт слова «говно», даже если увидит его у себя в тарелке? Что там может пойти не так?

Но, стоя на ступеньках, откуда не так давно кувырком катилась Пайпер Либби, Фрэдди узнает, что ему не удалось полностью избежать роли командира. Рендольф вручает Фрэдди бумажку. На ней семь имён. Одно из них его собственное. Остальные шесть принадлежат Мэлу Ширлзу, Джорджу Фредерику, Марти Арсенолту, Обри Таулу, Стабби Норману и Лорен Конри.

— Ты поведёшь эту группу тем просёлком, — говорит Рендольф. — Ты знаешь ту дорогу?

— Конечно, она ответвляется от Малой Суки неподалёку города. Отец Неряхи Сэма проложил её там…

— Меня не интересует, кто её проложил, — обрывает его Рендольф, — просто доедешь по ней до конца. А в полдень проведёшь там своих людей через лес. И выйдешь на задворки радиостанции. В полдень, Фрэдди. Это означает ни минутой раньше, ни минутой позже.

— Я думал, мы все вместе должны отправляться по этой дороге, Пит.

— Планы изменились.

— А Большой Джим знает, что они изменились?

— Фрэдди, Большой Джим выборный. Шеф полиции здесь я. И это я твой начальник, поэтому, будь так любезен, заткни свою глотку и слушай.

— Извиняюсь, — мямлит Фрэдди, прикладывая ладони чашечками себе к ушам дерзким, если не сказать больше, способом.

— Я подъеду и стану на дороге, которая проходит мимо фасада станции. Со мной будут Стюарт и Ферн. А также Роджер Кильян. Если Буши с Сендерсом настолько глупы, что будут оказывать тебе сопротивление — другими словами, если мы услышим выстрелы из-за радиостанции, — мы втроём нападём на них сзади. Ты все понял?

— Эй, — Фрэдди этот план кажется на самом деле мудрым.

— Чудесно, давай теперь синхронизируем часы.

— Эеей… извиняюсь?

Рендольф вздыхает:

— Нам надо проверить, что они идут одинаково, таким образом, полдень у нас обоих настанет в одно и то же время.

Лицо у Фрэдди остаётся удивлённым, но он послушно делает, что ему сказано.

Кто-то — по голосу вроде бы Стабби — кричит в помещении участка: «Ух ты, ещё один отбросил копыта! Тех упавших в обморок уже поналожено под „крузерами“, как колод под дрова!» В ответ ему звучит смех и аплодисменты. Они там наполнены адреналином, возбуждены причастностью к тому, что Мэл Ширлз назвал «служебной командировкой с вероятностью стрельбы».

— Отправимся в поход в одиннадцать пятнадцать, — обращается Рендольф к Фрэдди. — Таким образом, сейчас мы имеем ещё почти сорок пять минут на то, чтобы дальше смотреть это шоу по телевизору.

— Хочешь попкорна? — спрашивает Фрэдди. — У нас его видимо-невидимо, там, в шкафчике над микроволновкой.

— А чего же, можно, я охотно.

А там, возле Купола, Генри Моррисон идёт к своей машине и щедро угощается прохладной водой. Форма на нём пропиталась потом, он не может припомнить, был ли ещё когда-нибудь настолько уставшим (это главным образом из-за тяжёлого воздуха, думает он — он запыхался и, похоже, никак не может отдышаться), но в целом он удовлетворён собой и своими подчинёнными. У них получилось предотвратить массовую давку под Куполом, на их стороне никто не умер — пока что — и народ успокоился. С полдюжины телеоператоров снуют туда-сюда на моттонской стороне, стараясь снять как можно больше эпизодов воссоединения близких. Генри понимает, что это нарушения частной собственности, но он думает, что Америка и мир вне неё имеют право это видеть. А, в общем, людям, кажется, это безразлично. Кое-кому это даже нравится; получают «свои пятнадцать минут»[448]. У Генри есть время, чтобы поискать своих мать и отца, хотя он не удивляется, когда не видит их; они живут невесть где, у черта на куличках, в Дерри[449], и уже в годах. Он сомневается, чтобы они вообще принимали участие в лотерее для посетителей.

Новый вертолёт плещет лопастями, приближаясь с запада, и, хотя Генри об этом неизвестно, внутри этого вертолёта сидит полковник Джеймс Кокс. Кокс тоже не может сетовать на то, как вообще проходит День свиданий. Ему доложили, что на честер-милловской стороне не видно никаких приготовлений к пресс-конференции, однако это его ни удивляет, ни беспокоит. Принимая во внимание тот богатый материал, который он уже собрал, его больше удивило бы появление Ренни. Кокс отдавал честь многим лицам за годы своей карьеры, но бздуна при власти он чувствует за милю.