Под маской счастья

– А фотографии у вас ее есть?

Старик опять совершил путешествие в кабинет и обратно, протянул мне ноутбук:

– Включайте, пароля нет, история браузера нечищеная. На сайте можно посмотреть всю нашу переписку и ее фотографии.

Пока я изучала материалы, он снова в задумчивости бросил еще два кубика в кружку и помешал.

Я отставила в сторону ноутбук и перехватила у него переслащенный чай.

– Давайте я вам свежий налью, погорячее.

Сметанин погрозил мне шутливо пальцем:

– Вот лиса, как моя Мария. Опять я задумался и сахар переложил, да? Она тоже всегда так делала, никогда не ругалась, только чашку заберет и свежего нальет мне.

Я сфотографировала переписку и снимки, которые Эльза Д’Лотарин присылала старому профессору.

– Скажите, Антон Сергеевич, а в тот период, что вы общались с этой дамой, вам не приходили письма или предложения провести онлайн-гадание или магический обряд от гадалки Ефросиньи?

– Приходили, – кивнул профессор. – Но я не открываю такие письма, можно вирус поймать. К тому же я атеист, в черные дыры Хокинга верю, в астрофизику верю, а в магию и гадания не верю.

Я снова удивилась, как этот человек, такой беспомощный в быту, отлично справляется с современными технологиями и ориентируется в вопросах науки.

Профессор с удовольствием отпил чай и принялся за свежую булочку.

– Как долго ваше знакомство длилось?

– Месяц, не больше. Я так понимаю, дама обладает высоким достатком, регулярно присылала фотографии вилл, пляжей, дорогих автомобилей. Но я к этому равнодушен. Цинично звучит, но мне нужна была жена-хозяйка. Никто Марию уже не заменит, но последнюю просьбу ее мне хотелось исполнить. Все честно: мне забота и уход на старости лет, а жене и ее наследникам по завещанию квартира, дом в коттеджном поселке, накопления. Мне кажется, это не особое богатство для состоятельной дамы из высшего света, поэтому, когда она сама завела речь о браке, я все объяснил как порядочный человек. Зачем молодой женщине, ей всего пятьдесят пять, связываться со стариком в другой стране, да еще и, по ее меркам, представителем среднего класса. Но моя так называемая невеста после моего отказа лишь завалила меня признаниями в любви, обещаниями забрать к себе в Париж, отправить в лучшие клиники Израиля на лечение. Но мне, знаете, и здесь хорошо. Зимой немного потосковал, а летом стало совсем чудесно. Соседские ребятишки забегают на лекции о звездах, приятели приезжают на чашку чая, вот вы мне доставили столько приятных минут. А что дом немного запылился – не беда, я почти этого не замечаю. Решительно не понимаю, зачем мне в Париж. А потом моя графиня прислала трагическое письмо, что дети бывшего мужа, узнав о наших отношениях, через суд лишили ее прав на наследство и оставили без средств к существованию.

Старик развел руками:

– Какая-то индийская мелодрама, но в законах я не силен, звезды мне куда ближе. Так что в качестве утешения я выслал ей свои накопления. Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Сколько вы ей перечислили денег? – не выдержал со своим протоколом Коля.

Профессор пожал плечами:

– Чуть больше полумиллиона или около того. Я вам отдам выписку из банка, это ведь все ваша бабушка, Николенька. Самому бы мне в голову не пришло спрашивать эти деньги назад, в могилу я их с собой не унесу, а бедной женщине поддержка. Но ваша грандмаман выпытала из меня эту историю, отругала, словно мальчишку, и заставила писать заявление.

– После перечисления денег графиня вам больше не писала?

– Действительно, пропала без следа. Надеюсь, что нашла свое счастье и мои деньги ей помогли в трудную минуту.

Я печально вздохнула про себя, но не стала огорчать старика, что он всего лишь жертва ловкой мошенницы.

Николай записывал все подробности в протокол, а мы с профессором Сметаниным мило болтали на разные темы.

– Знаете, Таня, я всю жизнь прожил в городе, в центре, недалеко от университета. Мне нравилось, когда вокруг много людей, жизнь кипит. Мы с Марией приезжали в этот дом лишь на лето, ей врач рекомендовал не менее трех месяцев проводить вне города, но потом с годами заметили, что приезжаем сюда все раньше, уже весной, а уезжаем поздней осенью. Так и затянула деревенская жизнь, последние пять лет живем здесь. А два года назад даже прописались здесь, чтобы можно было вызывать врача из районной поликлиники, у жены становилось со здоровьем все хуже.

После чаепития на летней кухне Антон Сергеевич проводил нас до калитки и задумчиво коснулся цепи:

– Так странно, я уже и имени этой француженки не помню, Элиза или Элеонора, а события десятилетней давности помню до секунды, до черточки. Какой у Графа язык горячий и мокрый, когда он меня у калитки встречает.

Он очнулся от своих воспоминаний, взял мою руку и приложился сухими губами к ладони:

– Вас, Танечка, я запомню на всю жизнь.

После поездки в коттеджный поселок мы немного покружили и выехали к стареньким пятиэтажкам, где жила очередная заявительница, Панина Алла.

Имя и фамилия мне были знакомы, но я решила промолчать и своими глазами убедиться, что с этой женщиной мы были знакомы когда-то при не очень приятных обстоятельствах.