Под маской счастья

– Я не пользуюсь этим счетом, даже писала у вас заявление о том, что карта украдена.

– Карта украдена, действительно, судя по вашему обращению, два года назад. Только счет и саму карту вы в банке не заблокировали, и ею активно продолжают пользоваться. На нее регулярно поступают крупные суммы денег.

– Я ни при чем, я честная женщина, живу на пенсию.

– Мне кажется, что вы лукавите, Наталья, и догадывались, что карту позаимствовал ваш сын без спроса и пользуется ею по сегодняшнее время, получая на нее деньги от своих мошеннических комбинаций.

Но мать Пилюгина невозможно было пронять.

– Мой сын талантлив и умен, ему все завидуют. Соседи говорят о нем гадости и разносят сплетни из-за зависти. Я не желаю слушать недоброжелателей, а вам следовало бы получше разобраться, кто здесь виновен.

– Вы сообщали информацию о клиентах ЖЭУ своему сыну?

– Мы иногда с ним обсуждали мою работу. Женечка всегда был чуток к людям и интересовался искренне, как складывается жизнь того или иного человека. Он всегда переживал, если человек оказался одинок, и просил меня рассказать подробнее, потому что сам испытывает такую же проблему. Его не понимают другие люди. Женя слишком тонко душевно организован, и я рассказывала ему о других одиноких людях, чтобы он понимал, что не один такой в этом мире. Про профессора Сметанина рассказала, что после смерти жены он стал совсем странным и остался один, я не хотела бы себе такую старость. И я попросила Женечку заботиться обо мне до конца дней.

– А про сестер из пекарни, про торговку с рынка, про Коневу Галину вы с ним разговаривали?

– Конечно, мы с ним говорим на такие темы. Сейчас эти ужасные невостребованные женщины совсем озверели, готовы выйти замуж любой ценой. Я объясняла своему сыну, что даже если есть достаток, то это не гарантия счастливой семейной жизни. И приводила этих женщин в пример, в таком возрасте они одиноки, а значит, опасны для такого завидного варианта, как мой сыночек.

Кирьянов с досадой махнул рукой, след преступника с каждой минутой становился все менее явным. Чем больше времени прошло с момента побега, тем дальше от города мог удалиться мошенник, каждая минута была сейчас драгоценной.

Он отпустил упрямую пенсионерку домой и на машине вместе со мной принялся объезжать вокзалы и аэропорты, чтобы лично проконтролировать поиск преступника.

– Я сразу подумал, откуда мошенник берет сведения о семейном статусе и достатке своих жертв здесь, в Тарасове. Мне показалось, что издалека это будет сделать сложно, тем более что все пострадавшие из одного района, так что, когда сегодня ты мне сообщила, что мать Пилюгина работает в ЖЭУ, все встало на свои места. – Подполковник бросал внимательные взгляды на водителей в машинах на улице.

– Да, я тоже поняла, что у матери он мог получить информацию о любом человеке, который прописан в этом районе. Возраст, наличие семьи и, конечно, наличие недвижимости. Поэтому он всегда действовал наверняка, точно зная, что его жертвы имеют накопления, дачи или квартиры. Теперь мы знаем о нем все, кроме актуального местоположения. Он ведь может быстро покинуть Тарасов и на машине?

– К сожалению, да, он водит машину, так что мог взять напрокат, угнать, попросить у друзей, в конце концов, срочно купить автомобиль и сейчас уезжать все дальше и дальше, – предположил Володя. – Единственное, что мы успели зафиксировать, так это снятие наличности в центре Тарасова через десять минут после его побега. Пилюгин снял максимально крупную сумму, что было можно, остальные деньги удалось заблокировать.

Мы ехали от одной оживленной точки к другой, от аэропорта добрались до автовокзала, потом направились к железнодорожному вокзалу, а затем на выезд из города.

В тесном пространстве стационарного поста ГИБДД толстый сержант отдувался и вытирал пот, в полном обмундировании ему было тяжело в теплый летний вечер.

На вопросы Кирьянова он отвечал неохотно, с раздражением:

– Понимаю, я понимаю. План «Перехват» действует, мы все машины останавливаем и проверяем с одиночным водителем или пассажиром. Ориентировочка, конечно, странная. Мужчина тридцати лет, может выглядеть как женщина. Мне кого искать-то, мужика или бабу?

– Преступник может выглядеть как угодно, хоть старушкой.

– Еще не легче, одно за другим на мою голову, – запричитал сотрудник. – Сегодня последняя смена, завтра в отпуск, и вместо того, чтобы посидеть по-тихому, мне одно за другим сыпется. То манекены из фуры украли посередине города, водитель на заправке зашел перекусить в кафе, то теперь это существо неизвестного пола и вида искать. Ну, как я должен понять, что это он? Или она?

– Документы проверяй у каждого выезжающего, пассажира, водителя. Никаких исключений.

– Товарищ подполковник, – заныл снова сержант, – так когда я успею, мне всю ночь протоколы заполнять, если я с палкой встану всех тормозить, то времени вообще не останется. Лето же, народ из города едет. Я машину останавливаю, пересчитываю, если больше двух человек в машине, то отпускаю без проверки. Это же не осилить такой поток, товарищ подполковник.