Под музыку Вивальди

Заутра с Елеонской Он сошел ночной горы.Средь храма будущих руин учил слепой народ,свидетельствуя о Себе лишь словом до поры —до часа, что к Нему, как тень, сквозь солнцепек грядет.Его глаголы вдруг прервал многоголосый крик.Из полумглы священных стен Он вышел в полдня тьму:толпа кипела – каждый в ней был лишь чужой двойник —последний, первый ли, старик иль юноша. К Нему,терзая, волокли жену в грязи, полунагой:«Побить каменьями ее велел нам Моисей —той всенародною ничьей, той круговой рукой(Второзаконие, см. гл. 17.7)Что скажет исцелявший по субботам?» И от стен,

еще не рухнувших отшед, воссел Он перед ней.И пахло от нее грехом – да, первородным тем,и за власы ее таскал сутулый фарисей.На камень разоренья сев, безмолствовал Исус,не поднимая глаз на сей беснующийся сонм,над тенью собственной склонясь, чертил Он наизусть«Аз есмь свет миру» по земле божественным перстом.Костер толпы все полыхал. Склонившись глубже в тень,промолвил судьям Иисус сквозь нависанье влас,не глядя протянув толпе безжизненный камень:«Да верзе камень в нию тот, кто без греха из вас».Вслед за Христом, потупив взор, родной увидев мрак, —пошел народ от Бога прочь, душою уязвлен —

все те, кто встанут вкруг Его страстей толпой зевак…и перед грешною женой один остался Он.Растерзан был ее хитон, и волосы, как боль,струились потом грязным по щекам ее нагим.А Он чертил в песке перстом «О, Господи, доколь?Познанье истины одно – спасенье будет им».Из ссадин кровь престала течь, небесной синевойналились синяки ее, и в землю глядя, Богспросил: «Никто не осудил позор презренный твой?»«Никто, о, Господи» «И я судить тебя не мог».Был диким взор ее нагой, метавшийся кругом:кругом лежали камни – всяк был тих, как смолкший крикиль как небесна синь. Иисус чертил в песке перстом

«Но словеса мои вовек не уместятся в них».

«Свесив голову набок…»

Милому Брему

Свесив голову набокили лапу подав…позабудешь свой навык,добродушнейший нрав,позабудешь и нас тысредь заоблачных кущ —пес печальнейшей мастиуносящихся туч.

6

«Не свищет постовой…»

Не свищет постовой.Шипенье шин все глуше.Что слышат в час ночнойимеющие уши?Вот садик, вот цветник,вот улочка, вот дом их,вот яма для слепых,друг дружкою ведомых.

«Ты была… но в метафорах поздних и праздных что толку?..»

Ты была… но в метафорах поздних и праздных что толку? —замыканьем коротким сгорели сравненья дотла,облетели все «как», «точно», «словно», оставивши толькоразночтенье одно – в нем и воля и плен: ты была.

«Дождь повис на стеклах…»