Под нами - Черное море

Перебазировались мы на Южный Сахалин и с первых же часов столкнулись с сюрпризами. Впрочем, сюрприз — это неожиданность, а я был готов ко всему — как говорится, слава богу, не в теплице рос! Но продолжу по порядку.

Два полка — 59-й и 55-й — и одну авиатехническую базу «усадили» на одном аэродроме, а два других — 58-й и 60-й, также вместе с авиатехнической базой, на другом, удаленном от первого на каких-то 40 километров.

На аэродромах с одной взлетно-посадочной полосой летать двум полкам, мягко говоря, сложновато, но иного выхода у нас не было. Наш аэродром имел бетонную полосу, но подходы к ней среди сопок, примыкавшие к ней крутые откосы представляли серьезнейшую опасность даже для отлично подготовленных пилотов. А на другом аэродроме была деревянная полоса, выстеленная из длинных бревен. Кругом же — болотистая местность. Вот и летай, как можешь. Благо, если хорошо. Но ведь летчики, как и все люди, — разные. Да и техника может подвести…

Личный состав разместился где в промерзавших зимой насквозь деревянных бараках, где в деревянных длинных срубах, засыпанных сверху и с боков землей. Прямо скажем, условия жизни были тяжелейшие. И это относилось не только к быту. Здесь, за что ни возьмись — сразу проблема, и, как правило, трудноразрешимая. Но решать-то все равно надо! Вот и крутился руководящий состав авиадивизии и частей обслуживания, применяя для обустройства традиционный в авиации Военно-Морского Флота «хозспособ», добывая даже минимально необходимое всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

И все же, как говорится, "из нужды" выбиться никак не удавалось. Так, в течение всего первого месяца наша пища состояла только из хлеба, сахара и рыбы. В это время, да и несколько позже, бойцы не получали и трети положенных для нормального функционирования организма витаминов. Появились больные цингой. Пришлось срочно организовать заготовку витаминозной черемши.

Характерно, что, несмотря на исключительно тяжелые условия службы, желания у воинов поскорее уехать с Сахалина не наблюдалось. Личный состав быстро освоился с местными условиями, привык преодолевать трудности и научился организовывать свой досуг. И в том, что в гарнизонах сложились очень дружные коллективы, огромная заслуга командиров всех степеней и политического аппарата дивизии.

Правильно спланированная с учетом местных условий летная подготовка зимой и летом, целеустремленность личного состава в службе и глубокое понимание всеми важности стоявших перед авиадивизией задач позволили ей вскоре завоевать первое место в ВВС Тихоокеанского флота по боевой подготовке. Многие воины удостоились поощрений. Народный комиссар Военно-Морского Флота своим приказом объявил мне благодарность…

Трудиться бы да и трудиться в полюбившихся мне краях! Но большое напряжение, вызванное двукратной службой на Дальнем Востоке, боевая работа в годы Великой Отечественной войны, ранения и перенесенный тиф не прошли бесследно. По возрасту мне еще летать бы да летать, но я не смог одолеть тяжелый недуг, который преследует меня и до настоящего времени. Пришлось, как ни печально, распрощаться с однополчанами и отправиться в Москву на лечение. Четырехмесячная госпитализация несколько восстановила здоровье, но от летной работы врачи отлучили меня напрочь.

За учебой в Академии Генерального штаба последовала почти тридцатилетняя педагогическая работа в ней. Став генералом, кандидатом военно-морских наук, доцентом, я старался отдавать свои силы и опыт делу воспитания идущего за нами поколения высшего командного состава.