Под обломками

– Нет уж, сидите и пишите. Я сам все принесу. А то еще нарушите мне порядок, потом полдня все восстанавливай, – и библиотекарь засеменил к полкам под отчетливое «Ха!» со стороны невидимой собеседницы.

С таким видом, словно он делает величайшее одолжение в своей жизни, Герман выдал девушке книги, раз пять упомянув, что она должна вернуть их в целости и сохранности. От его голоса у Тарин начала болеть голова. Впервые за много лет она порадовалась, что так скоро покинула библиотеку, недоумевая, чем могла вызвать такое отношение со стороны этого забавного персонажа.

В полном смысле этого слова нагрузившись знаниями, Тарин вернулась в преподавательскую, где провела вместе с Региной остаток дня.

Следующие двое суток девушка практически не выходила из своей комнаты. Можно сказать, что задуманное ей удалось: Тарин почти не спала, изучая необходимую документацию и готовя конспекты лекций, поэтому времени на ставшую уже привычной печаль и жалость к себе совсем не осталось. Единственное развлечение, которое она себе позволяла, была своеобразная игра в угадайку: хрустя в столовой свежим круассаном, Тарин пыталась отгадать, кто из незнакомых ей преподавателей на каком предмете специализируется. Результаты были примерно пятьдесят на пятьдесят: преподавателей физкультуры узнать было легко хотя бы по костюмам, а вот историк и психолог

ввели ее в заблуждение. Ближе к вечеру они встречались с Региной и обсуждали непонятные моменты. Новая знакомая порекомендовала девушке посетить несколько лекций у преподавателей колледжа, и Тарин, наконец, решилась. Пара у Алисы напомнила ей собственные школьные годы: весь ее класс боялся преподавателя математики, один взгляд которого, казалось, мог прожечь в каждом дыру размером с арбуз. Но, надо признать, глядя на процесс обучения с другой стороны, Алиса была мастером. Подача материала и опрос были на высоте, что, в общем-то, было неудивительно. Студенты сидели так тихо, что, казалось, за партами разместили манекенов, которым преподавали физику. А вот у Лидии на литературе ребята уже вели себя более вольно, даже позволяли себе вступать в споры с преподавателем, высказывая свою точку зрения. Она это всячески поощряла.

– Студенты должны научиться думать, – сказала она Тарин после пары. – Где найти информацию – это уже давно перестало быть проблемой в современном мире. А вот иметь свое суждение, уметь выбрать для себя чью-то сторону или даже создать свою версию событий – это действительно проблема. Чем дольше я преподаю, тем больше замечаю, что молодежь сейчас совсем разучилась выражать свои мысли. Отрывочный, усеченный характер информации порождает отрывочное, усеченное мышление, и такую же речь. На занятиях я иногда устраиваю даже литературные диспуты, чтобы студенты умели защитить свое мнение. Старайтесь всегда слушать своих студентов, чтобы они в ответ слышали Вас, – мягко наставляла Лидия.

У Регины пара проходила еще интереснее. Видимо, сказывалась специфика предмета. Аудирование, чтение текста по ролям, перевод. Студенты много смеялись, дурачились, но в пределах допустимого. Присутствовать было очень интересно.

– Это еще что, мы ведь ведем общеобразовательные предметы, на младших курсах. Посети лучше "профильников", которые ведут у выпускников, ты просто будешь в восторге.

– Думаю, на сегодня достаточно, – Тарин убрала блокнот с пометками в сумку, почти не заметную в складках ее длинного платья. – Знаешь, сегодня я поняла, что это очень трудно – преподавать. Раньше я как-то не задумывалась об этом. Владеть вниманием большой аудитории, поддерживать интерес к предмету, завоевывать уважение к себе на каждой паре изо дня в день, попутно заполняя целую гору бумаг…

– Но ведь это того стоит, верно? – улыбнулась Регина. – Именно поэтому мы здесь.

Девушка в ответ лишь молча посмотрела в окно, где уже начинали багроветь облака.

На полпути к преподавательской комнате ее остановил ректор:

– Здравствуйте, Тарин! Как Ваши успехи? Вас все устраивает?

– Здравствуйте. Спасибо, профессор, все в порядке.

– Если Вы захотите поговорить, я всегда найду для Вас время, – сказал он многозначительно.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Мне выделили очень грамотного куратора.

– Да, я слышал. Но я говорю не только о работе.

– Еще раз спасибо, профессор, но думаю, что кроме работы у нас нет других тем для беседы, – сухо отозвалась девушка. – Извините, мне надо идти.

Наблюдавшая за их диалогом Алиса подошла к ректору.

– Так вот кого она мне напоминает, – произнесла она еле слышно, глядя на удаляющуюся фигуру. – А ты хитрец: решил, оказывается, поместить ее поближе к себе. Только зачем из этого делать тайну, не пойму.

– Это не мое решение, – вздохнул мужчина, опершись о подоконник. – А хитрю я лишь в том, что хочу ей помочь. Я всю свою жизнь использовал одно лекарство от всех напастей: работу. Другого рецепта я не знаю.

– Если хочешь, я тоже могу ей в этом помочь, – его собеседница слегка прищурила глаза. – Тем более, завтра у нее первая лекция.