Под обломками

– Это Иван. Его костыли – не временное явление, он инвалид с детства. Как вы знаете, часть студентов, которым финансовые возможности не позволяют оплатить проживание здесь, приезжают из ближайшего города. Каждое утро он добирался до остановки, садился на автобус, приезжал в колледж и ходил на занятия. Он делал это самостоятельно, поскольку его матери нужно было работать. Каждое утро на протяжении четырех лет. Он сдал все экзамены самостоятельно. От физкультуры, естественно у него было освобождение. Мы все им гордимся. – Алиса замолчала.

– Это – наши краснодипломники на выпускном экзамене, – передала она девушке следующую фотографию. – Здесь они стоят с приглашенными членами экзаменационной комиссии, представителями различных фирм. Всех этих ребят прямо на экзамене они пригласили работать к себе, так понравились их работы комиссии.

– Здесь, – она указала на полку, – награды наших студентов на региональных конкурсах. Каждый из них нашел свое место в жизни. Конечно, это не мы сделали их сильными, ловкими, не мы подарили им музыкальный слух и голос. Но хочется думать, что мы воспитали в них стойкость, стремление к достижению цели и веру в себя. Так можно продолжать еще долго.

– А теперь я скажу вам то, что попрошу обязательно запомнить, – Алиса мягко и с участием посмотрела на девушку. – Среди детей всегда были и всегда будут как умные, так и глупые, как трудяжки, так и лентяи, как воспитанные, так и хамы. Как и среди преподавателей. Невозможно провести селекцию и отобрать лучших из лучших, как среди одних, так и других. Но что с ними со всеми делать, как добиться от них уважения, дисциплины, успехов – это решать нам. Если вы хотите серьезной отдачи – нужно серьезно относиться к своему делу. Нужно отдавать ему свою душу, болеть тем, что делаешь. Вы, конечно, обладаете неплохим потенциалом и честно выполняете свои обязанности. Но давайте не будем кривить душой – вы не верите в то, что делаете. Вы словно приехали на пикник или в театр: все здесь для вас несерьезно, все временно. Раз я это чувствую, значит, чувствуют и студенты и преподаватели. Поэтому, если вам не все равно, придется поменять свое отношение к происходящему. Подумайте об этом хорошенько.

Твердым шагом Алиса вышла из кабинета ректора, оставив Тарин наедине со своими мыслями.

Холодный воздух немного остудил лоб и щеки девушки. Она отошла от здания и направилась в сторону оранжереи.

– Думаю, сначала нам лучше осмотреть общежития, – послышался сзади голос Виктора. Слегка хромая, он все же нагнал ее.

Тарин кивнула вместо ответа, слегка изменила направление, и они некоторое время шли в молчании. Снег мягко ложился искрящимися на свету пушинками на их одежду.

– Возьмите, – он протянул ей пальто, оставшись в костюме.

– Спасибо. Как ваша нога?

– Терпимо. Обезболивающее пока действует. Знаю, что должен был выполнять ваши рекомендации, но поверьте, у меня были веские причины быть сегодня на ногах. Надеюсь, вы больше не сердитесь на меня.

Тарин не ответила. В полном молчании они прошли еще немного.

– Где же ваш коллега по дежурству?

– Наш историк куратор сразу двух групп, сегодняшний праздник для него и так большое испытание.

Девушка вдруг указала на ближнюю к женскому общежитию лавочку – Смотрите, вон там! – и, убыстряя шаг, направилась в ту сторону. – Так и знала, это ключ Марты блестит. Вот уж растеряша…

Тарин наклонилась и принялась соскребать наледь, но руки ее почти не слушались, а она и не заметила, что так сильно замерзла – настолько была расстроена.

После пары попыток и она резко выпрямила руку и кинула ключ на землю.

– Ничего не получается, – с тихим отчаянием опустилась она на лавочку.

Виктор невозмутимо наклонился, поднял ключ и занялся им сам.

– Получится. Нужно только немного терпения.

Она покачала головой.

– Нет. Ничего у меня не получается. Алиса права. Передо мною словно дилемма: с одной стороны не вижу смысла вкладывать все силы, душу в дело, которое тебе не дарит положительных эмоций, где ты не чувствуешь себя частью огромного механизма. С другой стороны, если эти усилия не вложить, если не отдавать себя полностью, то это чувство и не появится. И не будет никаких результатов, никакой радости…. Этой работой действительно надо жить, а я здесь будто случайный зритель. Ничего не понимаю ни в педагогике, ни в психологии. Я честно пыталась, но у меня уже кругом голова идет от всех этих планов, программ, отчетов… Ни с кем толком я здесь не нашла общего языка. Я не умею вникать в эти интриги, говорю то, что думаю, и только добавляю себе неприятностей. Наверное, это просто не мое.

– Поверьте, даже Алиса может ошибаться. К тому же мне кажется у Вас неверная информация. Насколько я знаю она очень высокого мнения о проделанной Вами здесь работе. Она редко кого хвалит в принципе, тем более новичков.

– Не уверенна. Я проштудировала горы материла, подчистила все хвосты за моим предшественником, но слышала лишь все новые замечания. Мне хочется, чтобы меня воспринимали всерьез, но иногда кажется, что я выгляжу в глазах здешнего руководства этакой неумехой.

– А студенты?