Под подозрением

«Саванна» еще была открыта. Об этом говорил силуэт топчущегося у входа Локтя и переливающаяся светом вывеска бара. Перед заведением стояло несколько машин. Подъехав к зданию, Хрулев вышел и быстро направился к дверям. Локоть встретил его деловитым кивком:

— Привет. Босс знает, что вы…?

— С дороги, б… дь, — рыкнул Хрулев и, грубо отталкивая Локтя, практически ворвался в двери бара.

Штык за стойкой бара что-то обсуждал с барменом. Хрулев пересек зал, внимательно всматриваясь в лица. Никого из местных ментов, никого из главка. Это хорошо. Значит, еще не все поздно.

— Геннадий, на два слова, — громко, чтобы перекричать доносящуюся из соседнего зала танцевальную музыку, сказал Хрулев. Штык кивнул и сделал жест — сейчас, после чего продолжил беседовать с барменом. Хрылев, который после сцены с Копыловым и так был на нервах, налился кровью и рявкнул: — Сейчас!

Штык нахмурился. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали — даже, если речь идет о высоком покровителе из городского УВД. Что-то бросив бармену, он вышел из-за стола и направился вглубь заведения, к коридору с лестницей вниз. Хрулев двинулся следом.

Внизу никого не было. За столиком были раскиданы карты и стояли стаканы с недопитым пойлом. Штык поморщился:

— Твари, так и не убрали, а. Уже полчаса прошло. Кому-то надо вставить как следует.

— Тебе самому скоро вставят как следует, по самые гланды, — прорычал Хрулев.

Штык окаменел.

— Юрий Васильевич, мы договорились. За базаром следим оба. Так?

— Сейчас не тот случай. Уж поверь мне.

Хрулев достал из кармана и бросил на стол диктофон. Штык перевел глаза с прибора на опера и обратно.

— Что это?

— А ты включи и послушай…

Новости были тревожные. Но, посовещавшись, оба решили, что ничего непоправимого пока не произошло. В «Саванне» никто не скажет ни слова — Штык был уверен в персонале и раньше, а проведенная полторы недели назад облава лишь подтвердила это. Головин не скажет уже никому и ничего. Остаются Филин, танцовщица Катя и сам Сват. И если с Филиным вопрос решить было сложно, то с остальными фигурантами — совсем наоборот.

Предупрежден — значит, вооружен. Если вовремя устранить свидетелей, у Филина в поддержку его безумной версии останется только его собственное слово. Диктофонная запись у них. Других доказательств не было. Нужно будет лишь залечь на дно на пару недель, пока все не устаканится — Хрулев заверил, что он, со своей стороны, это обеспечит. А потом можно будет продолжать бизнес, как ни в чем не бывало. И наверстать убытки от вынужденного простоя уже в последующие полмесяца.

Из «Саванны» Хрулев выходил в приподнятом духе. Локоть стоял внутри, с ухмылкой общаясь с какой-то девицей. Хрулев вышел из бара в ночь, машинально хлопая по карману пиджака. Небольшая припухлость внутри успокаивала и вселяла определенную уверенность.

Когда Хрулев подходил к своей машине, за его спиной послышался громкий визг покрышек. Вздрогнув, Хрулев резко обернулся, но не успел ничего сообразить — несколько теней набросились на него и повалили лицом в землю.

— Не рыпаться!

— Лежать!

— Карманы проверьте! — услышал ошарашенный Хрулев знакомый голос. Он не мог поверить. Это был… Копылов?

Один из бойцов СОБРа прощупал одежду Хрулева, извлекая пистолет и запасную обойму и передавая напарникам. Когда дошла очередь до нижних карманов пиджака, спецназовец выудил из одежды УСБшника пухлый конверт.

— Кажется, деньги.

— Пакуйте его, — скомандовал Копылов и, обернулся на Филина. В мраке ночи лицо опера выглядело, словно из фильма ужасов. Филин кивнул, устремляясь с бойцами спецназа к дверям «Саванны». Копылов бросился за ними, командуя по рации:

— Начинаем! Задняя дверь! Работаем жестко и быстро!

Когда они ворвались в бар, Локоть при виде Филина переменился в лице и кинулся бежать. Филин вскинул травматический пистолет и выстрелил ему в спину. Танцующие с криками и воплями бросились врассыпную, но рев Филина перекрыл их всех:

— Всем оставаться на своих местах! Полиция!

Бойцы спецназа, влетая в заведение, рассредоточились: один метнулся к корчащемуся на полу Локтю, другой к пульту ди-джея, чтобы выключить музыку, остальные бросились вглубь «Саванны».

Гепа поднимался из подвала, когда услышал звук облавы. Переменившись в лице, он отшвырнул в сторону маячившую на пути танцовщицу, которая с криком ударилась лицом о стену, и прыгнул в другую дверь. Узкий коридорчик вел мимо подсобных помещений, гримерок и раздевалок танцовщиц. Гепа был уже около черного выхода из бара, когда дверь с грохотом распахнулась от мощного удара кувалды, и в бар рванули спецназовцы в полной выкладке.

— Лежать, б…, полиция!

За ними вбежал Басов в бронежилете и с пистолетом. Перепрыгивая через распластанного на полу Гепу, он бросился к двери в подвал. С другой стороны к ней же подбегали Филин и двое бойцов с автоматами.

— Работаем, работаем, вниз!

Высадив плечом дверь, спецназовцы прыгнули в полумрак ведущей вниз лестницы. Она заканчивалась коридорчиком с несколькими дверьми, и бойцы, как их и учили, начали зачистку с ближайшей. Один ударом ноги снес дверь, второй прыгнул внутрь.