Под покровом ночи

Машину в Англии Кэссиди никогда не водила, в картах разбиралась прескверно, вдобавок безумно устала и нервничала, как никогда в жизни. Все это привело к тому, что, выезжая из Лондона, она трижды едва не разбилась насмерть, постоянно путая, по какой стороне дороги ехать. Как и следовало ожидать, накрапывал мелкий дождик, который тоже не добавлял настроения, да и коробка передач у взятого напрокат "воксхолла" была ручная, тогда как Кэссиди привыкла к автоматической. По радио звучала исключительно торжественная органная музыка, уместная разве что на похоронах. Словом, добравшись до Сомерсета, Кэссиди готова была разреветься.

Переночевала она в скромном семейном пансионе типа "B" с общим туалетом. Завтрак, состоявший из сплошного холестерина, запила отвратительным кофе, после чего, сев в машину, погнала дальше. До Девоншира добралась уже под вечер и, хотя впервые за все время её пребывания в Англии серая мгла рассеялась и выглянуло солнце, настроение Кэссиди вконец испортилось. Она не знала, что её ждет в конце пути, однако подозревала, что это вряд ли её порадует.

Уичкомб оказался крохотным городком на западном побережье. Кэссиди въехала на рыночную площадь и, остановив машину, в недоумении огляделась по сторонам. С какой стати Ричарду

Тьернану понадобилось так рисковать, чтобы забраться в такую глухомань, и как, черт побери, ей разыскать его в этом Богом забытом уголке? Обращаться в полицию было исключено, а почта показалась Кэссиди чем-то противоестественным. В конечном итоге она остановила выбор на бакалейной лавке, где на горсть мелочи, оставшуюся после обмена денег в аэропорту Хитроу, купила себе диетическую кока-колу и несколько открыток.

Все оказалось как нельзя проще. Продавщица, жизнерадостная и разговорчивая женщина, была рада возможности посплетничать, тем более что в конце марта о наплыве туристов ещё не могло быть и речи. К тому времени, когда Кэссиди удалось, поблагодарив, улизнуть, она выяснила национальную принадлежность всех приезжих, остановившихся в обеих "B", однако американцев среди них не было. Кэссиди также узнала, что на берегу бухты жил один пожилой иностранный бизнесмен ("кто его знает - может, и американец"), а в Херринг-Кроссе, на недавно купленной ферме, поселился некий профессор из Канады. Он сам только что приехал, чтобы провести здесь свой отпуск, но скоро ожидал в гости свою овдовевшую сестру с детьми.

Кэссиди хотелось плакать от разочарования, но она не решилась. Расплакавшись, она обычно долго не могла остановиться и принималась рыдать уже по малейшему поводу. Шон женские слезы на дух не выносил, и что-то подсказывало ей, что и Ричард был не большой их любитель. Ну и черт с ними! Она заберется в какой-нибудь тихий уголок и уж там выплачется всласть.

Она завела мотор "воксхолла", который, по обыкновению, тут же заглох, но затем все же справилась с этой "помесью осла и самоката" и бесцельно покатила вдоль побережья. Узкая как козья тропа дорога все время петляла, густые заросли кустарника мешали нормальному обзору, да и гнала Кэссиди слишком быстро. В итоге, когда из-за крутого поворота навстречу вылетел какой-то автомобиль, Кэссиди в испуге слишком резко крутанула руль вправо и очутилась в кювете. Это злоключение вконец её добило, и Кэссиди, уронив голову на рулевое колесо, дала волю чувствам и горестно зарыдала.

Напугавший её автомобиль остановился, и несколько секунд спустя к правой дверце "воксхолла" подошла женщина.

- Извините, пожалуйста, мисс, - взволнованно сказала она. - Это все из-за меня. Я привыкла тут слишком быстро ездить. Надеюсь, вы не пострадали?

- Нет, - выдавила сквозь слезы Кэссиди, по-прежнему не отрывая головы от руля.

- По-моему, вы без особого труда выедете на дорогу, - сказала незнакомка. - Но, может, мне лучше подождать и посмотреть, как вы справитесь... - В её голосе прозвучало сомнение.

- Нет, я сама, - быстро ответила Кэссиди. - Оставьте меня, пожалуйста.

- Я все-таки чувствую себя виноватой...

Только в эту минуту Кэссиди наконец осознала, что акцент, обычный для Нью-Йорка, совершенно необычен для Девоншира. Женщина, из-за которой она едва не угодила в аварию, разговаривала не так, как англичанка.

Кэссиди приподняла голову и, немного утерев слезы, прищурилась. Солнце светило прямо в глаза, и лица женщины она поэтому не разглядела.

- Вы американка? - спросила тогда она.

Незнакомка рассмеялась.

- Не совсем. Я приехала из Канады. Могу пригласить вас на ферму и напоить крепким чаем, но только я довольно спешу. - Чуть помолчав, она добавила: - Вы уверены, что не ушиблись? Вид у вас напуганный, и мне страшно неловко.

Солнце скрылось за тучами, и Кэссиди впервые разглядела миниатюрное лицо канадской вдовушки. Ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы сдержать дрожь в голосе.

- Спасибо, у меня все в порядке. Вы спешите - я не смею вас задерживать.

- Вы точно не ушиблись? - участливо спросила Салли Нортон.

Кэссиди посмотрела ей в глаза.

- Мне уже гораздо лучше, - твердо заявила она.

Кэссиди, конечно, покривила душой. Провожая взглядом отъезжавшую Салли Нортон, она призадумалась.