Под покровом ночи

- Что я от тебя хочу? - медленно переспросила она. - Я хочу услышать правду, Ричард. Хватит с меня недомолвок и лжи - я сыта ими по горло. Мне нужна только правда.

- Она тебе не понравится.

Кэссиди почувствовала, как по всему её телу побежали мурашки.

- Я выдержу, - твердо заявила она.

- Сомневаюсь.

- Что случилось в тот день? - Захлестнутая эмоциями, она встала перед ним на колени и порывисто схватила за руку. - Расскажи мне все, Ричард!

Он медленно повернул голову и посмотрел на нее. В глазах его Кэссиди увидела смерть вперемешку со скорбью. И вот тогда впервые за все время испугалась по-настоящему. Так что все поджилки затряслись.

- Она хотела меня бросить, - сказал он. - Забрав детей с собой. Я не мог этого допустить.

По спине Кэссиди пробежал мертвенный холод. Пальцы, державшие руку Ричарда, невольно сжались.

- Расскажи мне все, - повторила она.

- Она была беременна, - невозмутимо произнес Ричард. - Моя прелестная, обожаемая всеми, хрупкая принцесса, которая вот уже больше года не пускала меня в свою постель, два месяца вынашивала в своем чреве ребенка от единственного мужчины, которого любила сильнее, чем меня. Она вконец свихнулась. Она собиралась забрать детей и навсегда переехать к нему, и я был не в силах этому помешать.

Чуть помолчав, Ричард продолжил:

- В тот день я забрал детишек из яслей раньше обычного. Диану мало беспокоили подобные мелочи - она вообще не занималась детьми, - и, наверное, рассчитывала, что я привезу их домой и там навсегда с ними распрощаюсь. Я даже не исключаю, что она рассчитывала убедить меня отвезти её и детей на машине.

- Куда?

- К её любовнику. Я ведь даже не представлял, насколько скверно обстоят дела. И я ничуть не возражал против расторжения брака, однако и слышать не хотел о том, чтобы дети остались с Дианой. Словом, я подговорил Салли, и она согласилась их спрятать. С одним лишь жестким условием - до моего сигнала не объявляться. И это был один из редких случаев, когда предчувствие меня не обмануло.

Ричард отпил из стакана и посмотрел на пальцы Кэссиди, нервно сжимавшие его запястье.

- Потом я отправился домой и застал там Диану. Вот тогда она впервые и рассказала мне про свою беременность - до этого я даже не подозревал, что она с кем-то спит. Она заявила также, чтобы я даже не надеялся отсудить у неё детей, что она забирает их навек, и я никогда их больше не увижу. И вот тогда только я с огромным опозданием убедился, насколько расчетливую игру она вела. Она ведь заранее все предусмотрела. Несчастные случаи с детьми, сломанные ключицы, пробитая голова, поездки к травматологам - все это было не случайно. Она сама подстраивала все это, чтобы потом на суде показать, что это я избивал малышей.

Кэссиди похолодела. К горлу подступил комок. Рука Ричарда настолько напряглась, что Кэссиди показалось, будто она сжимает пальцами железную трубу.

- И что потом? - еле слышно прошелестела она.

- Диана крикнула, чтобы я только попробовал остановить её. - Ричард произнес эти слова медленно и запинаясь, словно принял большую дозу снотворного. - И вот тогда я взял кухонный нож...

У Кэссиди оборвалось сердце. В комнате стало настолько тихо, что слышался только мерный стук капель дождя в стекло.

- Ты её убил?

- Я опустился рядом с ней на колени и следил, как она истекает кровью, - ответил Ричард. - Все случилось быстро, почти мгновенно. Даже попытайся я вызвать помощь, она бы опоздала. Но я и не пытался. Я просто смотрел, как она умирает.

* * *

Кэссиди вдруг осознала, что мокнет под дождем, но, хоть убей, не могла вспомнить, как оказалась на улице. Должно быть, не помня себя, встала и вышла из комнаты, а Ричард даже не попытался её остановить. В противном случае ей не удалось бы вырваться. А раз так, значит он сам не стал её удерживать.

Ночь была в разгаре, но из паба напротив неслись сквозь туман громкие голоса и звуки веселья. Кэссиди привалилась спиной к стене дома, лицо её было мокрым, а сама она здорово продрогла и почти совсем окоченела.

Все, больше надеяться ей было не на что - никаких отрицаний из уст Ричарда она отныне не услышит. А ведь он её честно предупреждал, говорил, что она ещё не созрела для правды. Она же, как последняя дура, очертя голову ринулась в этот омут, надеясь на какое-то чудо.

Но почему он не солгал ей? Почему отказался хранить загадочное молчание, которое верой и правдой служило ему все это время после убийства Дианы? Почему он решился сказать ей правду?

Кэссиди закрыла глаза, прислонившись затылком к свежеотштукаренной стене дома. Ей казалось, что её разорвали пополам. Отчаянно хотелось бежать без оглядки. Куда глаза глядят. Прыгнуть в машину и умчаться на край света, как можно дальше от хладнокровного убийцы, который преспокойно сидел в комнате, попивая виски.

Кэссиди хотелось сбежать и как можно быстрее. Прежде чем она совершит непоправимую ошибку и вернется к нему.

И ведь Ричард не последовал за ней. Позволил уйти. А раз так - надо бежать. Пока силы позволяют.

* * *