Под покровом тьмы

В пятницу утром Энди отправилась покупать поношенную одежду. В комиссионном магазине выбрала две пары старых джинсов – черные и синие, – туристские ботинки, трикотажную рубашку в пятнах, два свитера и коричневую зимнюю куртку с дыркой в кармане. Потом она вернулась в управление и встретилась со спецами по «крыше», чтобы придумать легенду. Они не стали беспокоиться о фальшивых водительских правах, номере социального обеспечения, квартире, номере телефона, трудовой книжке, кредитной истории, банковском счете и прочих атрибутах, сопутствующих настоящей работе под прикрытием. Для такого короткого задания требовались только имя и история. Следующие три дня она будет Кирой Уайтхук, бросившей среднюю школу и последние десять лет перебивающейся временными заработками, то и дело попадая в неприятности. Таким прошлым нечего гордиться – и это то, что надо. К тому же вряд ли Энди понадобится отвечать на много вопросов.

Внешнее сходство с таким персонажем требовало усилий. Большую часть работы Энди проделала сама в одной из гардеробных управления. Стерла лак с ногтей и неровно обрезала их, чтобы они казались обкусанными. У нее было немного мозолей от гирь в гимнастическом зале. Энди огрубила их при помощи пемзы, а ключами от машины ссадила кожу на костяшках. Дальше прическа. Слишком элегантно. Она подрезала концы, постаравшись сделать их слегка неровными.

Намочила волосы и сушила почти полчаса, пока они не стали выглядеть пересушенными и прямыми. Наконец, лицо. Брови выщипаны слишком уж аккуратно, но приклеить их обратно невозможно. Энди сбрила внешний кончик левой брови. Достаточно, чтобы создать небольшую асимметрию, словно она когда-то участвовала в драке. Потом смыла весь макияж, но кожа, как у красотки с обложки, не совсем соответствовала роли. Энди потерла щеки пемзой. Коричневатая помада помогла сделать грубее мягкие губы.

Энди посмотрела в зеркало и чуть не вскрикнула. Потом зрелище показалось забавным. Она представила, как подкрадывается к Айзеку и говорит ему, что вот так она выглядела бы с похмелья. И внезапно это перестало смешить. Две недели назад она бы охотно пошутила на свой счет, но теперь Энди почему-то не захотелось, чтобы Айзек видел ее такой.

Жизнь – чертовски сложная штука.

Теперь на Энди был надет толстый бежевый свитер, мешковатые синие джинсы и никаких украшений. Остальные пожитки отправились в вещевой мешок вместе с двумястами долларами наличными – всем, что она ухитрилась выжать из Лундкуиста. Значок ФБР и удостоверение остались в столе. Пистолет – «Вальтер ППК-380» – она пристегнула на лодыжке под штаниной. Он был меньше обычного «зиг-зауэра П-228» и больше подходил для тайной операции.

Энди вышла из управления во время обеденного перерыва, постаравшись выбраться незаметно, чтобы никто не спросил, куда это она направляется и что означает ее новый вид. Никто, кроме ее начальника, Айзека и группы, расследующей похищение Уитли, не знал, что она работает под прикрытием. Слишком опасно сообщать такой секрет даже семье жертвы, другим правоохранительным ведомствам или коллегам по ФБР. И как бы ни хотелось Энди заверить Гаса, что она занимается его зацепкой, вопрос о звонке Уитли даже не поднимался.

Рейсовый автобус отправлялся из Сиэтла в 3.10 дня. Конечно, можно было бы поехать машиной, но безопаснее играть роль с момента выхода из управления.

Энди оказалась одной из одиннадцати пассажиров, рассевшихся по всему автобусу. Она расположилась у окна в середине. Ехали в молчании, время от времени прерываемом взрывами воплей едущих впереди двух мальчиков с бабушкой. Мерзкого вида парень, сидящий через проход, один раз поймал ее взгляд, улыбнулся и вытащил изо рта большой кусок жевательной резинки.

– Хочешь?

Энди демонстративно уставилась в другую сторону.

Дорога через горы занимала четыре часа. От центрального и восточного Вашингтона Сиэтл отделен северной частью Каскадного хребта – скальной грядой, живописностью напоминающей Альпы и протянувшейся на семьсот миль от северной Калифорнии до реки Фрейзер на юго-западе Канады. Западный склон был наветренной, зеленой и пышной стороной, предрасположенной к сырой погоде. Изобилие воды только усиливало красоту, создав здесь огромные зеркальные озера, стремительные реки и потрясающие водопады вроде водопада на перевале Снокуолми – лавину воды больше чем на сто футов выше Ниагары. Катание на лыжах у перевала Уайта зимой было отличным, а виды – изумительными круглый год. Недалеко от Сиэтла высилась гора Рейнир – впечатляющий пик, покрытый вечными снегами и видимый со всех сторон на двести миль. Плюс еще шесть заметных вершин, включая вулкан Сент-Хеленс, прославившийся извержением 1980 года. Вулканический пепел, разнесенный ветром на сотни миль, выпал как смешанный с грязью городской снег даже в долине Якима, в центральном Вашингтоне.