Под покровом тьмы

— Кто там? — Судя по звуку, адвокат копался в мусорной корзине.

— Это Гас Уитли. Я только что звонил вам по телефону.

Звякнула цепочка. Щелкнули три засова. Дверь открылась. У входа стоял Керби. Он, вероятно, года два как окончил юридическую школу и все еще напоминал круглолицего парнишку, который в колледже пил слишком много пива. На нем был плохой коричневый костюм — именно такие Гас запрещал носить молодым юристам в своей фирме, если, конечно, они не хотели походить на ходячее дерьмо.

— Входите.

Гас поблагодарил и вошел. Убогое помещение ничем не напоминало контору адвоката. Две комнаты, включая крохотную приемную. Секретаря в приемной не было, только уродливый металлический стол и автоответчик.

— Хотите кофе?

Кастрюлька на стойке выглядела так, словно стояла там еще в те времена, когда кофе собирали на плантациях.

— Спасибо, нет.

Керби налил себе чашку и провел Гаса в кабинет. Пыльные жалюзи нарезали утреннее лучи ломтиками на ковре. Перегруженные каталожные ящики громоздились на письменном столе и диване. Керби расчистил Гасу место на диване и сел на скрипучий стул за столом.

— Только что въехали?

— Нет. — Керби, похоже, немного обиделся.

— Простите. Я просто подумал…

— Знаю-знаю. Это вам не отделанные вишневым деревом кабинеты в «Престон и Кулидж».

— Я хотел сказать совсем другое…

— А вам и говорить не надо. Все написано на лице.

— На самом деле ничего подобного. Я с большим уважением отношусь к молодому человеку, который пытается продвинуться в одиночку.

— Угу, конечно, с уважением. По-моему, вы что-то такое написали в письме с отказом, которое я получил от вас в юридической школе: «Дорогой мистер Тумбе. Большое спасибо за интерес к нашей фирме. Мы всегда очень весело хохочем, когда отшиваем бездельников, которые не входят в первые десять процентов».

Гас насторожился. У парня явно не все дома.

— Это конкурентный рынок, Керби. Нельзя принимать отказ на свой счет.

— А как же еще его принимать?

— Это… бизнес.

— Легко вам говорить, вундеркинд. Да вы хоть представляете, каково это, когда тебя увольняют?

Гаса словно что-то кольнуло. Он подумал о том, как исполнительный комитет резво скинул его с должности управляющего партнера и заменил Мартой Голдстейн.

— Могу себе представить.

— Нет, не можете. Это больно, приятель. И я говорю не просто о самолюбии. Это сразу становится известным. Вы превращаетесь в порченный товар. Я был неплохим адвокатом. Просто не ужился с кое-какими шишками из управления государственных защитников. И меня уволили. И вот, кто я теперь? Ни одной юридической фирме в городе не нужен адвокат, признанный непригодным управлением государственных защитников.

— Это не означает, будто у вас ничего не наладится. Тумбе подался вперед; глаза его гневно горели.

— Да погляди вокруг, козел. Моя юридическая практика укладывается в багажник моей машины.

— Кто знает? В один прекрасный день я могу присоединиться к вам.

— Давай-давай. Острите.

Гас совсем не шутил, но объяснять это было ни к чему. Он сменил тон:

— Поэтому вы и захотели встретиться лично? Вам хотелось обругать меня, потому что вы не можете найти работу? Ну так позвольте кое-что сказать. Еще две недели назад я бы ни за что не заявил этого, однако есть в жизни вещи похуже потери дурацкой работы. Так что, если через тридцать секунд мы не начнем говорить о Ширли Бордж, я просто выйду в ту дверь. У меня нет времени на ваши сопли.

Тумбе откинулся на спинку стула, словно ему нравилось доводить такого человека, как Гас.

— Вы хотите поговорить о Ширли Бордж? Нет проблем. Я расскажу вам все, что хотите знать.

— Спасибо.

— Мне нужен только чек.

— Чек?

— Ага. Время — деньги.

— Вы хотите, чтобы я заплатил вам за информацию о Ширли Бордж?

Тумбе поморщился, покачав головой:

— Ваша формулировка предполагает какой-то недостойный смысл. Давайте просто скажем, что я хочу получить компенсацию за потраченное время и причиненные неудобства.

У Гаса не было времени читать мальчишке лекцию по этике. Он достал чековую книжку и начал писать.

— Превосходно. Я заплачу вам за час работы.

— Звучит разумно. Пять тысяч долларов. Рука Гаса застыла. Он перестал писать.

— Вы шутите.

— Разве я похож на шутника?

— Это грабеж.

— Возможно, именно так и говорят ваши клиенты, когда получают от вас счета. Это вопрос окупаемости, не так ли, мистер Уитли?

Гасу очень не хотелось поддаваться Тумбсу, но он подумал о звонке Бет: она не могла говорить, может, даже была связана и с кляпом во рту. Он подумал о Ширли, захлопнувшей дверь у него перед носом и унесшей свои секреты обратно в камеру. Сейчас не время идти на принцип из-за пяти тысяч долларов. Гас выписал чек и поставил подпись.

Керби протянул руку к чеку. Гас удержал его:

— Сначала ответьте на мои вопросы.

Керби явно хотел сначала получить чек, но резкий тон Уитли заставил его отступить.

— Хорошо. Что Ширли уже рассказала вам?

— Не много. В основном я все нашел сам — газетные сообщения о процессе и тому подобное. Я знаю, что ее обвиняли в сговоре с целью убийства, которое планировалось, но так и не было совершено.

— Это, так сказать, скелет.

— Тогда нарастите на него мясо.