Под прицелом взгляда

– Она объясняла, что будет происходить с душой умершего после его смерти. Человек не знает о времени своей смерти, время и место смерти назначает мойра – богиня Судьбы. После смерти, человек отправляется в подземное царство, где правил Бог Гадес. Позднее, более известен под именем Аид, сын всесильного Кроноса и Геи. Он судил души умерших людей, распоряжался их жизнью после смерти. Другой, бог Смерти – Танатос, осуществлял смертный приговор судьбы и встречал душу покойного.

Он медленным плавным движением наклонился и прошептал это Кристине на ухо.

– Как думаешь, мифология поможет тебе облегчить боль от утраты своего брата. Тебе станет легче? Точно также как становилось древним грекам? Ответь мне, пешка.

Его тело опустилось на заднюю спинку сидения, и Кристина почувствовала себя маленькой беспомощной девочкой. Сейчас ей как никогда стало не хватать своего отца, который в любую минуту мог прийти на помощь и вытащить ее из любой ситуации. Но его больше нет в живых и от этой мысли ей становилось только больнее.

– После смерти, душа покойного могла попасть либо в мрачное подземелье Гадеса, либо в прекрасные поля Элизиума, на Острове Блаженных, в зависимости от характера земной жизни умершего и благосклонности к нему богов. – Кристина, с замиранием сердца смотрела на улыбку его губ. – Так или иначе, смерть человека вовсе не означала полного прекращения жизни. Человек просто менял место своего существования. Души умерших людей нигде в подземных мирах не обременены страшными страданиями, их мучения душевны. Они скучают по солнцу, тоскуют по родственникам и по родному месту.

Кристина услышала тихий щелчок за ее спиной и небольшое давление на спинку сидения.

– Я могу прямо в эту минуту прострелить тебе позвоночник, пешка, – он снова немного наклонился вперед. – И ты больше не сможешь спасать своего брата. Как думаешь, после смерти он будет сильно скучать по солнцу? Тосковать по родственникам? В особенности по тебе?

Кристина молча смотрела на отражение в зеркале, спрятанные глаза под капюшоном не выдавали его эмоций, но по изгибу губ можно было понять, что он ловил кайф от каждого своего слова.

– Расскажи, что случилось, когда ты зашла в уборную за Ириной? Что такое могло произойти, что ты решила рискнуть жизнью своего брата? И будь уверена, если ты решишь мне солгать, я это почувствую, и маленькая свинцовая змея ужалит твое тело.

– Я увидела… – ее голос начал дрожать.

– Что ты увидела, пешка?

– Я увидела, – по ее щекам снова начали литься слезы. – Я была готова это сделать, но когда я посмотрела на себя в зеркало…

– Что? Расскажи? – Первый раз Кристина услышала в его голосе несдержанность, он был весь на взводе и в возбуждении.

– Там стояла не я. Там стояла та, кем ты меня хочешь сотворить. Хладнокровная убийца, не знающая милосердия и пощады. – Кристина услышала глубокий вдох, а затем выдох.

– Скажи мне. Ты почувствовала только отвращение, или что-то еще?

– Я почувствовала страх, – Кристина вытерла лицо руками. – Я поняла, что если я это сделаю, то назад пути точно не будет. Что я не смогу себя простить. Но самое страшное…

– Что? – Его дыхание стало частым и прерывистым. – Отвечай.

– Я почувствовала, что мне это нравится, – она выдержала паузу и сделала глубокий вздох. – Мне понравилось это чувство охоты. То, когда ты знаешь, что жертва в твоих руках, и ты сможешь сделать с ней все, что захочешь.

В салоне автомобиля нарастало напряжение вперемешку с сексуальным возбуждением. Мужчина на заднем сидении, в первый раз за то время, что его слышала Кристина, был по-настоящему доволен. Он был напряжен и расслаблен, холоден и страстен. Его эмоции, словно наполнили салон своим присутствием, они проникали через кожу в поры Кристины, и она тоже начинала это чувствовать. Отвращение и желание убить этого человека начали зашкаливать и переходить на некий новый уровень.

– Заводи машину, пешка, – он провел кончиками пальцев по своим губам. – Нам нужно в аэропорт. Я хочу кое-что тебе показать.

Глава 61

Всю дорогу до аэропорта Цезарь плотно давил педаль в пол, пытаясь избавиться от чувства вины. Из колонок звенящими частотами играла музыка, бас давил на полную, добавляя этой композиции мощи и драйва. Обгон за обгоном, он словно пытался убежать от себя самого, но из головы никак не выходил тот телефонный звонок. «В любом из этих случаев, мне еще есть, что сломать в теле твоего любимого папеньки». Эти слова не вылетали из его головы, особенность его мозга запоминать нужную информацию сделала свое дело. Он помнил каждое слово, каждое поставленное ударение на букву, что произнес тот человек. Но, тем не менее, его автомобиль двигался в сторону аэропорта. Цезарь не мог простить своего отца. Он очень давно похоронил его в своей памяти и до недавнего времени совсем о нем не вспоминал.