Под псевдонимом Дора

Лене рано пришлось начать трудовую жизнь. Пятнадцати лет она поступила продавщицей в универмаг. Когда в 1918 году, после заключения Брестского мира, в Берлине было открыто первое советское посольство, Лену рекомендовали туда на работу. О ее твердости и политической принципиальности можно судить по такому факту.

Когда в октябре 1918 года, буквально за несколько дней до немецкой буржуазной революции, советское посольство было закрыто и все товарищи высланы из Германии, Лена, в знак протеста, тоже поехала вместе с сотрудниками посольства в Россию, взяв фамилию Чистякова. В пути на родину советские дипломаты, и с ними Лена, были задержаны по приказу немецкого генерала Макса Гофмана, того самого Гофмана, который подписал тяжелейшие для Советской страны условия Брестского мира. Они были высажены из поезда и арестованы на станции Молодечно, вблизи от установленной демаркационной линии.

Спустя несколько недель освобожденные по настоянию Советского правительства работники посольства благополучно добрались до Москвы.

Пребывание Лены в революционной столице было коротким. Вернувшись в Германию, она занялась пропагандой большевистских идей среди русских военнопленных, ожидавших отправки на родину. В лагерь для военнопленных она проникала, назвавшись женой русского переводчика Пахомова, который помогал ей в агитации. Но тут случилось непредвиденное. Как-то днем территорию лагеря внезапно окружили полицейские, собрали всех пленных, отправили их в Штеттин, а затем на пароходе - в Россию. Лену, находившуюся в тот момент в лагере, тоже вывезли, как "жену" военнопленного, вместе с репатриированными.

Это произошло зимой 1921 года, в период контрреволюционного мятежа в Кронштадте. Едва сойдя с парохода в Петроградском порту, Лена, не раздумывая, присоединилась к красноармейскому отряду и с винтовкой в руках пошла по льду Финского залива на штурм крепости.

Из Петрограда Лена поездом поехала назад, в Германию, но в Риге ее арестовали, приняв за большевистского агента. Спасло лишь то, что должность латвийского верховного прокурора занимал тогда социал-демократ Озолис, который хорошо знал Лену по лагерю военнопленных в Германии, где сидел сам. Озолис заявил, что девушка не вызывает у него никаких подозрений, и приказал отпустить ее.

Вернувшись домой, Лена вновь включилась в активную партийную работу. Ее определили секретарем Клары Цеткин, крупнейшей деятельницы международного коммунистического движения, которая жила в Зилленбахе, возле Штутгарта. Там Лену опять арестовали, но продержали в заключении недолго. Потом она выехала за границу - работала в Вене под руководством Бела Санто, о котором я уже упоминал, в так называемом "Балканском бюро", поддерживающем связи с балканскими компартиями.

Лену отличала верность не только долгу, но и товарищам, в особенности, если те попадали в беду.

Среди лучших подруг Лены была жена Артура Эверта - одного из руководителей КПГ в 1925 - 1929 годах. Мы звали ее просто Сабо (от ее девичьей фамилии - Саборовская). В начале 30-х годов Эверты жили в Бразилии. Там их обоих арестовали. В результате пыток в тюрьме Артур Эверт сошел с ума. Его освободили и позволили вернуться на родину лишь через двадцать лет. Став полным инвалидом, он прожил недолго и умер в 1959 году в Германской Демократической Республике

Судьба Сабо оказалась не менее трагичной. Эту измученную в тюремных застенках женщину бразильские власти решили передать в руки гитлеровцев в газетах промелькнуло сообщение, что жену коммуниста Эверта на таком-то пароходе отправили в рейх. Мы с Деной решили спасти Сабо. Удалось установить, что, пароход должен зайти во французский порт Дюнкерк, а дотом следовать дальше. В эти дни Лена не спала ночью, обдумывая план похищения подруги, полагая, что именно этот момент наиболее подходяще. Лене удалось каким-то образом (в те годы мы еще жили в Париже) найти путь к одному из министров правительства Народного фронта, стоявшего у власти во Франции (кажется, то был министр по делам молодежи и спорта). Лена уговорила его отправиться с ней вместе в Дюнкерк, задержать там германский пароход, на котором везли Сабо, сделать обыск и освободить узницу. Все было так и сделано, но, к сожалению, несчастной женщины на судне не оказалось. Потом выяснилось, что жену Эверта отправили на другом пароходе, который шел следом за этим. Однако его капитан, из-за инцидента с первым немецким судном в Дюнкеркском порту, получил указание не заходить ни в одну французскую гавань. Немецкие фашисты бросили Сабо в тюрьму, где она скончалась, кажется, в сорок первом году.

Другими ценными чертами характера Лены были самообладание и находчивость. Расскажу об одном случае, когда эти ее качества проявились особенно ярко.

Как уже говорилось, одно время Лена была секретарем отдела агитации и пропаганды ЦК Компартии Германии, но значилась она под чужой фамилией. Ее могли опознать во время нередких полицейских облав, поэтому в минуты опасности Лена скрывалась в самых дальних уголках большого здания ЦК, называвшегося в те годы домом имени Карла Либкнехта.