Под псевдонимом Серж

– Не надо. Больших умельцев у нас по этой части нет. А он обученный и слежку быстро обнаружит. Передать же сведения о месте и времени сходки нетрудно.

Гнат с минуту размышлял.

– Добре. Поступай, как считаешь нужным, – заключил он. – Если всё нормально – ласково просим. Если подстава – стреляй. И береги себя, Юрко. Таких, как ты, у меня немного.

* * *

На следующий день в 11.15 Алексей сидел на той же скамейке, что и днём раньше с Марией. Было чуть теплее, чем вчера, но всё равно пришлось поднять воротник пальто.

Молодому мужчине с козацкими усами, присевшему рядом, он не удивился.

– Я от Марии, – тихо произнёс он, не представляясь.

– Почему меня никто не встретил при переходе границы? – не поворачивая лица в сторону сидевшего, строго спросил Балезин.

– Извините, произошла ошибка. Курите? – «Красавчик», так Алексей успел окрестить усатого, достал и предложил свои папиросы.

– Папиросы не курю, – отреагировал Балезин и достал сигареты.

– Мы вас ждём четвёртый день.

– Пришлось одному поплутать по лесу. Только вчера утром появился в городе, – пояснил Балезин и спросил. – Так где и когда?

Красавчик сделал глубокую затяжку, поднялся.

– Сегодня, в два. Микульского, 48, старая автобаза.

* * *

Львов в 1945 году казался для советских граждан типичным западным, точнее, польским, городом. Здания в строгом архитектурном стиле, булыжные мостовые, магазинчики с двигающимися решётками у витрин и у входа; и ещё трамваи с одним вагоном, черепашьим ходом передвигающиеся вдоль улиц. Балезин без труда запрыгнул на подножку одного из таких трамвайчиков, а метров через триста, сразу за поворотом, также легко соскочил. Это было хорошим средством оторваться от слежки, если такая была. Но за ним «хвоста» не было, и это Алексей, как профессионал, обнаружил быстро. Исключение составлял свой сотрудник в штатском, который прохаживался по площади, где Алексей сидел на лавочке. Он был для связи и подстраховки.

Сойдя с трамвая, Алексей прошёл несколько метров и свернул в арочные ворота здания. Во дворе его ждала легковая машина с задёрнутыми шторами на заднем сиденье. В машине было двое: шофёр и старший лейтенант, лицо которого показалось Балезину слегка знакомым.

– Куда едем, товарищ полковник? – спросил лейтенант.

– В управление, быстро!

…Три человека – двое в военной форме – склонились над большим письменным столом. Свет от настольной лампы с зелёным абажуром падал на широко раскинутую карту города. Множество названий на карте пестрело мелким шрифтом, поэтому, несмотря на дневное время, пришлось включить свет.

– Вот она, автобаза, – подполковник Кульчицкий, хорошо знавший Львов, ткнул карандашом в карту.

– Давно она пустует? – спросил Ершов.

– Больше года. На исправных машинах удрали немцы, и сейчас там один хлам.

Ершов ещё задал несколько вопросов Кульчицкому, потом подытожил:

– Самое место для сходки. До ближайшего дома метров триста, кругом пустырь. Улица Микульского переходит в грунтовую дорогу, далее мост через речку, лес и снова дорога на посёлок Взлесье. До него километров двадцать. Главное, рядом лес. Вот… вот где у них сходка! Ярослав!

– Слушаю, товарищ полковник.

– Связывайся с комендантом города. Срочно к нам два грузовика с автоматчиками! Да… ещё медицинскую бригаду. Боюсь, потребуется.

Кульчицкий сел за телефон, а Ершов с довольным видом опустился в кресло.

– Что скажешь, Балезин.

– А ты не допускаешь, что всё это блеф?

– Вот как? Это почему же?

– Ты говоришь, старая автобаза хорошее место? А я считаю, что нет. Через триста метров жилые дома, а за базой ближе к речке пустырь. Всё видно.

– Что, всё?

– Как они будут приходить, расходиться… Рискованно…

– Но ты же сам любишь повторять: больше всего рискует тот, кто не рискует.

– Правильно, когда это касается индивида, личности, например, меня самого. Но здесь на карту поставлены головы главарей банд или, как их они называют, командиров куреней. А вот рисковать чужими жизнями – далеко не всегда оправдано. Нет, Фёдор, я бы на их месте устроил сходку где-нибудь в лесу.

– В лесу холодно.

– А на базе что, много теплей?

– Теплей. Там хоть нагреватели можно включить, есть же электричество.

– Всё равно рискованно. Местные жители могут заметить.

– Ты плохо представляешь, с кем имеешь дело, – в голосе Ершова появилось раздражение. – Эта бандеровская сволочь никого не боится! Жители ближайших домов увидят? Так население настолько запугано, что никто и не пикнет. Верно, Ярослав?

– Верно, – подтвердил подполковник и тут же добавил: – Машины будут через полчаса.

Фёдор Ершов порылся в столе и, достав пухлый конверт, высыпал на стол фотографии.

– Посмотри, Алексей, пока есть время. Может, увидишь своего знакомого.

Балезин перебрал несколько снимков.

– Вот этот, похоже, он. Только без усов.

Ершов показал фото Кульчицкому:

– Глянь-ка, Ярослав.

– Это Юрий Несмачный, – ответил тот, не задумываясь. – Очень опасен. На нём много убийств.

– Фото какого года? – спросил Балезин.

– Довоенное, из польского архива.

Ершов повертел в руках ещё одну фотографию:

– А вот этого случайно не встречал?

Балезин всмотрелся:

– Этого нет.