Под сенью Дома Блэк...

В голосе эльфа сквозила надежда. Сириус запрещал ему готовить, боясь отравления. Кикимер нарушил запрет ненавистного хозяина, когда решил приготовить завтрак для Гермионы, но что Кикимеру было делать? Его переполняла благодарность к Гермионе. Если бы не она, что стало бы с Домом? Наказать себя завсегда-то можно.

– Э-э-э... да, конечно, Кикимер... – разрешила Гермиона.

Кикимер истово закланялся от радости, а после исчез из комнаты с тихим хлопком.

Гермиона присела за столик. Оладьи оказались великолепны. Вкусные, пышные, золотисто-хрустящие, а чай пах бергамотом и был выше всех похвал. Вот только изящная чашка цепляла взгляд небольшим отколом на ободке, а еще... Гермиона вновь обвела взглядом комнату, по новому оценивая произошедшие в ней изменения. Обои посветлели, расцвели красками. Паркет под ногами лежал ровно. Все в комнате приобрело более новый, можно сказать целый вид, но между тем тут и там взгляд Гермионы выхватывал "неполадки". На стене у дверей рваными краями мозолила глаза рваная дыра в обоях. Будто кто-то вырезал кусок обоев, предоставив возможность любоваться штукатуркой.

На потолке были настоящие дыры, и Гермиона могла видеть деревянные балки и доски.

А на овальном ковре под ногами, прямо посередине, был выгрызен участок. Именно выгрызен, и никак иначе.

Это казалось странным. Но только до тех пор, пока Гермиона не вспомнила исключения Гампа из трансфигурации. Нельзя сотворить что-то из ничего. И восстановить предмет, если уничтожена часть его, не получиться. Расколотая стеклянная ваза под действием репаро, может принять прежнюю форму, сохранять видимость целостности, но будут видны линии сколов, а как сила заклятья иссякнет – она рассыплется вновь. Не зря же волшебники пользуются для починки одежды ниткой и иголкой.

Нельзя восстановить то, что обращено в пыль, а если можно – то на время.

Это значит, что Дому все равно требуется ремонт и новые вещи. Но хотя бы сейчас, после того, что сделала Гермиона, здесь можно жить.

Как выяснилось после, она оказалась права. Дом по-прежнему нуждался в ремонте, но уже не так остро. После завтрака Гермиона оделась, привела себя в порядок и решила покинуть "безопасную" спальню. Что толку откладывать неизбежное? Избегать Сириуса не выйдет.

Но Сириуса в доме не было. В доме была лишь она, радостно суетящийся на кухне Кикимер и... гипогриф. Находясь в полутемной гостиной зале, Гермиона слышала приглушенный стрекот и гул от его копыт. Нет, это дикость какая-то! Держать в комнате дома гипогрифа! Это просто издевательство над животным. Его место в естественной среде. В горах Шотландии.

Гермиона решила, что как можно скорее разберется с этим.

Ее размышления прервал вспыхнувший в камине огонь.

– О, Гермиона, девочка моя, – сказала голова директора Дамблдора, которая появилась в огне. – Доброе утро!

– Доброе, профессор, – ответила Гермиона, сомневаясь в собственном ответе.

– Ты не позовешь Сириуса?

– Его нет в Доме.

Директор явно расстроился.

– Ох, это проблема... Это очень большая проблема, которая может стать неприятностью, – огорченно пробормотал он.

– Почему, сэр?

– Ты же понимаешь, что ему опасно покидать Дом. Его считают преступником.

Да, Гермиона это знала и понимала прекрасно, но было кое-что в прозвучавшем ответе, говорящее не в пользу директора. Минуту Гермиона колебалась, но все же не решилась озвучить то, что ей стало известно уже очень давно.

– Да, я знаю. Если бы была возможность снять с него обвинения...

– К сожалению, мы ничего не можем сделать, пока не пойман Питер Петтегрю, – печально произнес Дамблдор. – Но не будем отчаиваться! Все будет хорошо.

– Да, профессор, – ровно ответила Гермиона.

– До свидания, милая. Я загляну еще вечером.

– Хорошо, до свидания, профессор.

Пламя вспыхнуло, и голова старого волшебника исчезла.

– Какой же вы лжец, профессор! – в сердцах сказала Гермиона.

– Да неужели?

Гермиона вздрогнула от неожиданно прозвучавшего за спиной голоса Сириуса. Она тут же обернулась и увидела его стоящим в дверях гостиной, всклокоченного и откровенно усталого. Между тем он напряженно, подозрительно смотрел на нее.

– И что же заставило тебя так думать? – спросил он, и на его губах заиграло подобие улыбки.

Гермиона нервно сглотнула, чувствуя, как ее бросает в жар.

– Я знаю, что он мог дать вам свободу, – ответила она, справившись с собой.

– И как же? – Сириус подошел к ней вплотную, чуть наклонил голову, с любопытством изучая ее.

– Он занимал пост главы Визенгамота и обладал правом взять волшебника, признанного преступником, под свою защиту, и потребовать пересмотра дела. Я знаю. Я изучала магическое законодательство.

– Он больше не глава Визенгамота, – заметил Сириус, устало сев в кресло.

– Да, он перестал им быть спустя ровно неделю, как вы сбежали из Хогвартса, – тихо сказала Гермиона, и Сириус понял намек.

– Думаешь, это не совпадение? Умница! – Сириус одобрительно хлопнул в ладоши, но вид у него был издевательский. – Старый мерзавец подстраховался, чтобы ему не предъявляли претензий и не задавали неприятных вопросов. Сядь. Поговорим, раз зашел такой разговор.