Под сенью молочного леса

Миссис Вилли Нилли. «Манчестер-Хауз, Ларегиб. Покупайте только у нас: мистер Мог Эдвардс (последний из Туллов), торговец полотном, галантерейщик, мастер-закройщик, костюмер. Вест-эндовские неглиже, дамское белье, платья дневные, вечерние, подвенечные, пеленки. Одежда на все случаи жизни. Недорогие костюмы для работающих в сфере сельского хозяйства. Комплектуйте свой гардероб! Среди наших постоянных клиентов министры по делам религии и юстиции. Примерка по предварительной записи. Следите за рекламой – еженедельно – в Тулл-Багл. Дорогая Мевенви Прайс, моя нареченная на небесах невеста…

Мог Эдвардс…я люблю Вас так, что лишь смерть может разделить нас, и тогда мы будем вместе на веки вечные. Новая партия лент всех цветов радуги пришла сегодня из Кармартена. Я хотел бы украсить одной из них, белой, Ваши волосы, но это невозможно. Мне приснилось прошлой ночью, что Вы, промокшая до нитки, сидели у меня на коленях, когда преподобный Дженкинс шел вниз по улице. „Я вижу у вас на коленях русалку", – сказал он и приподнял шляпу. Он истинный христианин. Не как Черри Оуэн, который, так утверждают, сказал, что Вы крутите задом. Торговля идет плохо. Полли Гартер купила две подвязки с розочками, но она никогда не носит чулок, спрашивается, какая тогда от этого польза. Мистер Вальдо пытался всучить мне женскую, но очень большого размера, ночную рубашку, которую он якобы достал, и мы знаем где. Продал несколько булавок Тому Сейлорсу, ему нечем было ковырять в зубах. Если так пойдет дальше, придется идти по миру. Мое сердце в Вашей груди, а Ваше в моей. Да пребудет всегда с Вами Господь, Мевенви Прайс, и да сохранит Он Вас для меня в своем небесном дворце. Но мне уже пора. Вечно Ваш Мог Эдвардс».

Миссис Вилли Нилли. И потом крошечный штампик: «Покупайте у Mora!!!»

Первый голос. И Вилли Нилли, грохоча ведрами, несется назад в трехместную будку под названием «Палата общин» – позади дома, где куры квохчут и озираются в неожиданном весеннем солнцевороте…

Второй голос…заглушающие все своим гомоном, чайки несутся вниз к причалу, где рыбаки протыкают и подпирают небо внизу и пристально вглядываются в море, полное рыбы, гладкое до самого конца своего, где оно, покачиваясь, сливается с небом. Зеленые бумажки и золотые монеты, табак, консервированный лосось, шляпы с перьями, горшки с рыбьим жиром, теплые вещи на зиму – все это скачет и переливается яркими и неуловимыми блестками и принимает форму рыб, когда проходишь по холодным приморским улицам. Но синими ленивыми глазами всматриваются рыбаки в ту молочную шепчущую воду без единой морщинки или рябинки, в море, застывшее, прежде чем дохнуть жаром огромных драконоподобных пушек и обрушить на город тайфун.

Рыбак. Слишком бурное сегодня море для рыбы.

Второй голос. И рыбаки благодарят Бога и моряка, душа которого переселилась в чайку, за удачу и идут, молчаливые, по вялому мху на вершину холма от тихого неподвижного моря в «Объятия морехода», как дети…

Школьный звонок.

…хлопающие в ладоши и выбегающие стремглав с криками из школы на грязный двор. И капитан Кэт в своем окне повторяет ласково про себя слова их песни. Капитан Кэт (в такт песни).

Джон Крэк, Флосси Снейл, вдвоем,Ребенка макнули в ведро с молоком,И спорят теперь Снейл и Крэк,

Оставить его там иль нет.Кричит Флосси Снейл, теперь я,Я выну его из ведра;Ей Крэк отвечает, потомВ лоб чмокну его – и в ведро.Джон Крэк, Флосси Снейл, вдвоем,

Ребенка макнули в ведро с молокомИ спорят, оставить его или нет,Он пьет там, как воду, и портер и эль.Решили все ж оба, и Флосси и Джон,Ребенку, ребенку в ведре с молоком,Полезен, конечно, напиток спиртной.

Долгая пауза.

Первый голос. Ясно слышно, как поет небо над Молочным Лесом. Это «Весенний шелест».

Второй голос. Подвыпившая компания распевает на кладбище Бетезды весело, но негромко.

Первый голос. Растения, над голосами, переплетаются, любят…

Второй голос…и до хрипоты лают собаки.

Первый голос. Миссис Огмор-Причард извергается в аккуратный носовой платочек и гоняется за солнечным зайчиком с веником, но даже она не в силах помешать весне: в одной из маленьких чашечек для ополаскивания рук проросла примула.

Второй голос. Миссис Дай Брэд-первая и миссис Дай Брэд-вторая сидят на улице около своего дома на Донки-Лейн, одна мрачная, другая аппетитная, как слива, блаженствующая в лучах яркого новорожденного солнца. Миссис Дай Брэд-вторая вглядывается в хрустальный шарик, который она хранит в подоле грязной желтой ночной рубашки, – шарик, такой же тяжелый, как ее темные бедра, между которых он болтается.