Под шепчущей дверью

– Не знаю. – Она подалась вперед, ее лицо оказалось в нескольких дюймах от доски. Тут она, похоже, вспомнила, что все это записывается на пленку, посмотрела в камеру и сказала: – Начинается. Духи решили говорить. – Она снова положила руки на планшетку: – О, безвременно ушедший. Пользуйся мной. Пользуйся, как только можешь. Скажи мне свое послание, и я передам его миру.

Уоллес надавил на планшетку, стараясь сдвинуть ее с места, но Дездемона крепко вцепилась в нее.

– Она двигается, – пробормотала она уголком рта: – Приготовьтесь. У нас будет четыре миллиона просмотров и договор с телеканалом, богом клянусь.

Доходяга кивнул и что-то нацарапал в блокноте.

– Что мне сказать? – спросил Уоллес у Нельсона.

Лицо Нельсона сморщилось, потом разгладилось, глаза полыхнули.

– Что-нибудь ужасающее. Не надо говорить «да» или «нет». Это скучно. Притворись, что ты демон и хочешь заполучить ее душу и гортань.

– Никакого заполучения душ, – громко сказал Хьюго.

Дездемона, Доходяга и Коротышка обернулись и уставились на него.

– Что-что? – с придыханием спросила Дездемона.

Хьюго побледнел:

– Я сказал… я хотел предложить варенье из груш.

– Только не в моей чайной лавке! Терпеть его не могу! – крикнула из кухни Мэй. Она где-то отыскала еще один нож, и он был еще больше, чем первый. И выглядел страшнее некуда. Уоллес, видевший Мэй в окошке, был потрясен.

– Она права, – сказала Дездемона Хьюго. – Варенье не вписывается в твое меню. – Честно, Хьюго, ты совсем не понимаешь своей клиентуры. – Она, снова обратившись к доске, прижала кончики пальцев к планшетке. – Духи! Наполните меня вашей эманацией! Ничего не оставляйте на волю случая. Позвольте мне быть вашим чувственным голосом. Поведайте мне ваши тайны. Ооо.

– Будет сделано, леди, – отозвался Уоллес и начал двигать планшетку. Для этого ему пришлось сосредоточиться сильнее, чем он думал. Одежда – одно, стулья – другое. Эта же штуковина была маленькой, но справиться с ней оказалось неожиданно трудно. Он пыхтел, и если бы был способен потеть, то, не сомневался он, пот капал бы у него со лба. Дездемона с открытым от изумления ртом взирала на то, как планшетка двигалась из стороны в сторону, а потом начала делать медленные круги.

– Ты должен останавливаться на нужных буквах, – подсказал Нельсон.

– Я пытаюсь,

 – пропыхтел Уоллес. – Это сложнее, чем кажется. – Его брови от напряжения сошлись на переносице, язык был высунут. Он стал действовать медленнее, и буквально через несколько секунд приноровился к планшетке.

– П, – прошептала Дездемона.

– П, – повторил за ней Коротышка, царапая в блокноте.

– Р.

– Р.

– И. В. Е. Т.

Уоллес остановился.

Дездемона нахмурилась:

– Это… что это? – Она посмотрела на Доходягу. – Что он сказал?

Побледневший Доходяга показал ей блокнот, руки у него тряслись.

Посмотрев на запись в нем, Дездемона отпрянула от Доходяги.

– Привет. Он сказал «привет». О боже. Он реальный. Он реально реальный. – Она сильно закашлялась. – То есть, конечно же, он реален. Я знала это. Разумеется. – Она улыбнулась в камеру, хотя улыбка вышла более напряженной, чем прежде. – Духи разговаривают с нами. – Она опять прочистила горло. – Привет, духи. Я получила ваше послание. Кто вы? Чего хотите? Вы умерли ужасной смертью? Может, вас забили молотком из-за безответной страсти, и у вас остались незавершенные дела, и только я, Дездемона Трипплторн из «Сексуальных сеансов Дездемоны Трипплторн» (торговая марка), способна завершить их? Кто ваш убийца? Он сейчас в этой комнате?

– Я сейчас прикончу тебя! – крикнула Мэй из кухни.

– Да, – воскликнула Дездемона, после того как Уоллес прочертил планшеткой по доске ответ. – Вас убили. Я знала это! Скажи мне, о великий дух. Скажи мне, кто убил тебя. Я буду искать управы на этого негодяя, и когда подпишу договор с телевидением, то обещаю, я тебя не забуду. Назови мне имя.

Планшетка снова медленно заскользила по доске.

– Д, – прошептала она. – Е. З. Д. Е. М.О. Н…

Доходяга издал какой-то сдавленный звук:

– Получается демон

.

– С этими двумя до ручки дойдешь, – пробурчал Нельсон, глядя на Коротышку, который, стоя на стуле, все еще подносил свой неведомый прибор к потолку.

– А, – сказала Дездемона, когда планшетка остановилась. – Это не «демон». Здесь гораздо больше букв. – Ты все записал?

Доходяга медленно кивнул.

– Ну? И что получилось?

Он снова показал ей блокнот.

Там громадными буквами было написано: ДЕЗДЕМОНА.

Она уставилась в блокнот, потом на говорящую доску, потом снова в блокнот. А Доходяга повернулся и поднес его к камере.

– Это мое имя. – Кровь отхлынула от ее лица, она убрала руки с планшетки. – Ты… ты говоришь, что это я тебя убила? – Она неуверенно рассмеялась. – Это невозможно. Я никогда никого не убивала.

Доходяга и Дездемона замерли, потому что планшетка начала двигаться без ее участия. Она называла буквы, на которых останавливался Уоллес, и Доходяга записывал их.