Под солнцем Мексики

Плато, по которому мы едем, — родина кактусов. Никем не покоренное царство. Удивительно разнообразие их форм и размеров! Толстенные ребристые стволы, постепенно суживающиеся кверху. От них в разные стороны под разными углами отходят узкие колена, как будто это самоварные трубы. Рядом, словно буквы гигантской азбуки, расставленной прямо на земле, высится кактус то в форме буквы «Ш», то «К», то «Г». Невероятная путаница многогранных стволов, образующих сплошную, непроходимую заросль. Вот возле мирной хибарки, будто рота солдат со штыками наперевес, строй зеленых цилиндрических стволов, ощетинившихся длинными, острыми, блестящими на солнце шипами.

_{На верхушке кактуса стоял большой кот}

На верхушке огромного кактуса-канделябра, собрав вместе четыре лапы, сгорбив спину и выставив трубой хвост, стоит большой кот. Дикий мексиканский кот! Откуда он взялся? Мы останавливаем машину и бежим к кактусу. Он утыкан бесчисленными колючками, способными в одно мгновение превратить ваши руки в кровавые тряпки, вонзив в них тысячу острых шипов.

Как же кот ухитрился взобраться на самую верхушку по таким колючкам?

Однако куда он девался? Если бы я был один, я бы решил, что это галлюцинация. Но нас четверо, и все мы видели кота!

— A-а, вот ты где! — Альварес подбирает с земли палку с засохшими шипами и осторожно тычет ею в отверстие ствола. Оттуда на нас смотрят полные негодования два круглых желто-зеленых глаза. Но это сова, а не кот!

В мясистом стволе кактуса не одно, а несколько отверстий. Каждое из них служит входной дверью для самых различных обитателей «небоскреба». Этажом ниже, под совой, роятся осы. Еще ниже живут, видимо, какие-то мыши-полевки. А где прячется дикий кот? Этого нам выяснить не удается.

_{Из дупла выглянула сова}

Осы, потревоженные шумом, вылетают из убежища, и мы мчимся обратно к машине: никому не хочется связываться с дикими осами.

— Глядите внимательно под ноги, — предупреждает меня Альварес, — тут полно гремучих змей. Наступите — укус обеспечен!

Я смотрю под ноги, но змей, к сожалению, не вижу. К сожалению потому, что на всякий случай я приготовил палку с рогулькой на конце и лелеял тайную мысль изловить хотя бы одну ядовитую змею этих мест. Но фортуна не благоприятствует мне.

Едем дальше. Всюду кактусы. Вот зеленый частокол, окружающий огород. Стадо черных свиней, отчаявшихся пробраться в огород сквозь колючки изгороди, упрямо ведет подкоп, орудуя вовсю пятачками.

Отверстия в стволе кактуса вызывают таинственные звуки в ночной тиши. Пробиваясь сквозь отверстия этих «органных» труб, ветер высвистывает всем чертям на зависть! А похожие на призраков с поднятыми руками кактусы еще более усиливают тревожное состояние одиноких путешественников. Даже нетрусливые люди невольно поддаются этому страху, вернее, чувству необычности, неправдоподобности здешней природы.

Трудно передать словами все многообразие, всю причудливость внешних форм кактусов. Но еще более поразительна, чем внешний вид, приспособленность этих растений к тем условиям, в которых они находятся.

Их родина — сухое, безводное каменистое плато отличается от настоящей пустыни разве только тем, что здесь нередки сильные ветры и грозы. Потому-то стволы кактусов и должны обладать немалой механической прочностью. Им приходится противостоять сильным порывам ветра. В этом кактусам помогают крепкие и цепкие корни, широко раскинувшиеся под землей, словно щупальца спрута.

Под толстой кожей ствола, защищенной сверху тончайшей восковой пленкой, надежно укрыта от испарения сочная, мягкая ткань. Ее клетки содержат большое количество влаги и слизи. Подобное строение позволяет кактусам сохранять внутри себя значительный запас влаги в течение довольно длительного времени. Неприхотливое, выносливое и прочное растение служит прекрасным примером экономичности и простоты, свойственных живой природе.

Эти живые резервуары вряд ли уберегли бы свою живительную влагу от алчущих и жаждущих животных, если бы не острые колючки, защищающие их от этих посягательств.

Ни одно животное, кроме ослов, не пытается напиться из живых источников. «Мул, — пишет Гумбольдт, — обдуманней и хитрее ищет способ утолить жажду. Округлый и вместе с тем ребристый дынный кактус заключает под своей колючей оболочкой водянистую сердцевину. Мул отбивает колючки копытами передних ног и только после этого решается осторожно приблизить губы, чтобы выпить прохладный сок. Однако не всегда бывает безопасно черпать влагу из этого живого источника; часто попадаются хромающие животные, занозившие ногу кактусовой колючкой»[3].