Под солнцем Мексики

Знакомство со страной я начал с ее столицы — Мехико. Вначале пользовался машиной, но вскоре от нее отказался. По земле, если хочешь на ней хоть что-нибудь увидеть, куда лучше ходить. Эту истину хорошо усваиваешь в путешествиях. Двое коллег — Сегундо Брана Бланко и Эскобедо вызвались быть моими проводниками. Прежде всего, решили они, мне нужно посмотреть президентский дворец и парк Чапультепек.

Чапультепек — на языке древнего индейского племени науатль означает «скала-саранча». Эта скала высотой в двести и длиной около тысячи футов формой своей действительно немного напоминает тупоголовое, суживающееся к концу тело саранчи, которая некогда была бичом Мексики.

Покрытые зеленью дубов, ясеней, кустарников склоны скалы отлого падают вниз, подобно сложенным крыльям. Пасть «саранчи» обращена на восток, туда, где некогда высился Теночтитлан — древняя столица ацтекского государства. Теперь на его руинах стоит Мехико.

Парк Чапультепек огромен и красив. В тенистых аллеях высятся роскошные пальмы. Много цветущих кустарников, цветов; яркие крупные бабочки почти не отличаются по раскраске от цветов. Веселые стайки ребятишек, нарядные нянюшки и дремлющие бабушки с неизменным клубком в плетенке — мирная идиллическая картина, ничем не напоминающая грозное прошлое этого чудесного уголка. Грозное, потому что крепость Чапультепек — это Бородино Мексики. Здесь были кровопролитные схватки мексиканских патриотов с американскими войсками, пытавшимися в 1846 году силой захватить город.

В центре парка высится памятник защитникам Чапультепека. Немного дальше, среди лужаек и цветников, стоит другой памятник, более скромный с виду, но бесконечно трогательный. Это «нинос героес» — памятник детям-героям, защищавшим Чапультепек. Они отказались капитулировать и, чтобы не попасть в плен, бросились с крепостной стены. Этот памятник всегда украшен букетами ярко-красных клавель — гвоздик. Приносят их сюда чаще всего дети.

Мне показали также памятник Куаутемок — последнему из ацтекских правителей.

* * *

Официальная резиденция президента Паласио Насиональ находится на Соколо — центральной площади столицы. Это огромное красивое трехэтажное здание, построенное в XVII веке, притягивало меня к себе как магнит: ведь его стены изнутри расписаны величайшим художником Мексики Диего Ривера. Часовой у главного входа показался мне менее грозным, чем все остальные. Я представился ему и признался, что очень хочу побывать внутри, посмотреть знаменитые фрески.

— Я не могу пропустить вас сам, сеньор! Но наш супериор, начальник, конечно, разрешит.

Начальник караула, весьма любезный человек, действительно согласился провести меня во дворец. По широкой темной мраморной лестнице мы поднимаемся на второй этаж.

— Вот, сеньор профессор, это здесь!

Но я уже и сам вижу, что «это» здесь. Роспись покрывает стены клетки парадной пятимаршевой лестницы. Вдоль широкого коридора второго этажа, занимая все пространство стен, от пола до потолка, идут огромные цветные панно.

В цикле фресок вся история Мексики.

Яркость, эмоциональная насыщенность, предельная выразительность каждой отдельной фигуры, любой отдельной картины, всех картин вместе просто ошеломляют! Каждая картина — воспроизведение подлинного события и действительных участников. Портреты народных героев, разгром американских войск, битвы с испанцами, сцены крестьянских восстаний…

Целая серия картин переносит зрителя на четыреста пятьдесят лет назад в Мексику, до прихода испанцев. На одном панно группа индейцев промывает волокна из листьев агавы и юкки. Рядом играют дети, танцуют юноши и девушки.

На другом панно индейцы моют в лотках возле речушки золото. На третьем — постройка дворца. Лица строителей-каменщиков спокойны, многие улыбаются.

Но следующее полотно сметает напрочь впечатление благодушия. Вооруженные испанцы пытают индейца; он висит вниз головой. К его глазам суют золотые безделушки. Где золото? Вы не только видите, вы слышите этот вопль «где золото?». Алчность, почти безумие во взорах палачей. Золото! Золото!

Индейцы, пашущие землю. Вместо лошадей впряжены они сами. Плеткой надсмотрщик хлещет упавшего человека.

Мне вспоминается такая же плетка с тремя кожаными ремнями и вшитыми в них пулями. Я обнаружил ее в одном из освобожденных сел под Демянском, недалеко от Валдая, в землянке немецкого офицера, бежавшего в панике от наступавшей Советской Армии. Такими плетками немцы избивали каждого, кто хоть немного отставал в работе.

На фресках Диего Ривера я видел сцены такой же бесчеловечной жестокости… История страны давала художнику сколько угодно материала для подобных сцен.

Над бурным хаосом сцен колонизации Мексики разворачивается эпопея борьбы за национальное освобождение. Главную роль в ней играют документально точные изображения исторических персонажей. Их около ста пятидесяти. Они образуют как бы бесконечное шествие. Среди них борцы за независимость — Идальго, Морелос, Хуарес, революционеры Сапата, Каррильо Пуэрто, Родригес.