Под созвездием северных «Крестов»

– Мне тут намекнули, что не стоит сближаться с этим гражданином с серьгой в ухе, – продолжал Карташ, стараясь, чтобы его слова прозвучали максимально внушительно. – Из чего я сделал вывод, что не стоит сближаться и с тем, кто намякивал. Ну и, на всякий случай, со всеми остальными.

– Как скажешь, дорогой, – сказала Маша, внимательно глядя Карташу в глаза. – Ты же у нас главный…

Потом они бродили по парку, обнаружили, что позади особняка готовят шашлыки. Потом эти шашлыки ели. Запивали их, естественно. Потом с молодой семейной парой сразились в набрасывание колец на колышки – сия забава обнаружилась в приусадебном парке. Потом все же прокатились на презентуемой машине, но на первый раз в качестве пассажиров. Действительно, тачка лихая. А потом…

Странные ассоциации возникают порой. По поводу того, что случилось потом, Карташу упорно приходила на ум цитата из фильмов о сыщике Холмсе. Старина Шерлок там сказал, имея в виду одного охотника на тигров и частных детективов: «Есть такие деревья, которые растут нормально… но только до определенного момента. А потом с ними что-то происходит».

Точно так же на этой автомобильной презентации все шло нормально… до определенного момента. Затем все ломануло вкривь, вкось, наперекосяк и через пень-колоду И, главное, непонятно, с чего и почему.

Может, он слишком много выпил? Хотя что он там выпил! Слезы, по офицерским-то мерилам…

Карташ не мог назвать точного момента перелома. Почувствовал, что с ним что-то не так, когда они с Машей ехали на заднем сиденье презентуемой телеги. Как-то нехорошо прильнуло тепло к затылку и височным областям, голова слегка закружилась, онемели пальцы на руках. Тогда он списал это состояние на алкоголь и понадеялся на свежий воздух, которым продышится, как только они выберутся из машины. И действительно, свежий воздух помог. Отпустило, разве что продолжало ломить виски. Карташ успокоился… однако, как выяснилось вскоре, совершенно напрасно.

Последнее, что помнил Карташ, это как он вышел из холла на улицу, закурил. А потом наступил провал. Темный, как полет в сухой колодец…

Такие казусы случаются с пьющими людьми: р-раз – и с какого-то момента, после очередной рюмки, события вечера словно ластиком стирает, сколько не вспоминай – ни за что не вспомнишь. А, как впоследствии выясняется, ты действовал, разговаривал, перемещался, еще добавлял – но исключительно на автопилоте. Случались подобные истории в свое время и с Карташем, чего уж там, бывало, и не раз. Но опять же – в этот

раз он выпил до смешного мало, с ним не то что провал не мог случиться – примитивная икота приключиться не посмела бы…

А по симптомам имело место точь-в-точь алкогольное отключение. Карташ тоже действовал, разговаривал, перемещался – и все на автопилоте.

Впрочем, одно включение сознания все же имело место.

Карташ вдруг обнаружил себя в глубине парка. Он стоял под разлапистой сосной, сверху, под порывами ветра сыпалась хвоя. Где-то вдали играла музыка. Романтическая обстановка, бляха-муха. Вот разве что в двух шагах стоял не добрый друг и не возлюбленная, а тот самый черноволосый и серьгоухий, от общения с которым предостерегал Карташа собеседник по имени Виталий Сергеевич. И больше никого в пределах прямой видимости не наблюдалось.

– Слушай, чмо, – нехорошо выпятив челюсть, проговорил сынок непростого папаши. – Тебе же сказано было по-хорошему – получи и отвали. Ты что, очень крутой?

– Наверно, где-то есть и покруче, – с трудом выговорил Карташ, потому как речевой аппарат подчинялся ему из рук вон. И слова вышли невнятными, малоразборчивыми.

– Э-э, да вы нажрались, ваше благородие, – брезгливо произнес папашин сынок. – Хер ли я с тобой толковать поперся? На тебя достаточно холуев спустить…

Он повернулся, чтобы уйти.

– Козел. На зоне ты будешь самым голосистым петухом, – сказал Карташ, в сей момент ощущая некие удивительные спокойствие и легкость во всем теле… хотя это тело заметно плохо слушалось своего хозяина.

– Что? Что ты сказал, «навозное» – кто? – нехорошо прищурился папашин сынок, который враз передумал уходить со сцены.

Он стремительно приблизился к Карташу, взял его за отвороты пиджака, встряхнул, швырнул на сосну, выталкивая сквозь сжатые зубы невнятные, но насквозь угрожающие междометия. Карташ извернулся и впечатал сынка спиной в ствол. Но тот тоже оказался не промах и подсечкой завалил Карташа. Падая, Карташ потащил следом за собой и сынка. Не эстетично завозились на земле. Алексей чувствовал идущий от земли холод.

Короче, катались по земле недолго и до серьезного членовредительства дойти не успели: очень скоро и очень поблизости раздались голоса, кто-то принялся разнимать их…

«О господи, – мысль, как яркая вспышка, полыхнула в мозгу, – угораздило же вляпаться… И это называется светское мероприятие…»

И последовал окончательный, бесповоротный провал. Больше ничего от того вечера не уцелело, ни единого обрывка…

Глава 7

А поутру они проснулись