Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах

С. Н. Дурылин привез впервые меня и Колю в Абрамцево летом 17-го года. Тогда оно было еще совсем не музей, а большой дом, полный личной жизни владеющих им людей. Помню на террасе за чайным столом совсем уже старого Савву Ивановича Мамонтова. Но мамонтовскую эпоху дома в этот приезд и в последующие я как-то не замечал, в частности Врубеля, весь погружаясь в воздух аксаковского гнезда, тогда еще совсем теплого. Я впервые попал в этот мир уходящей эпохи и полюбил его навсегда. Я ходил по дому и буквально нюхал необъяснимо милый мне запах какого-то навсегда теряемого покоя. Ночевал я не раз в отдельном домике уже мамонтовской эпохи. <…> Кажется, этим же летом или осенью помню всенощную в абрамцевском храме. Шестопсалмие читал А. Д. Самарин. Мой отец давно знал его и высоко ценил, и, когда Александра Дмитриевича незадолго до революции назначили обер-прокурором Святейшего Синода, я помню, что он пошел на телеграф (мы жили тогда на даче) и послал ему поздравление. Тогда шла глухая борьба против Распутина[109]

, против разложения правительства и церковного руководства, и назначение Александра Дмитриевича воспринималось как победа в этой борьбе.

С теософией мое знакомство произошло в самом начале революции, когда на стенах домов иногда появлялись объявления о теософских лекциях. Помню обстановку на одной из них. <…> Наконец появляется лектор. <…> Она говорит, что человечество ожидает возрождения и приближается к нему, что Великий посвященный поэтому скоро придет, что технический прогресс даст ему возможность быстро перемещаться по всему миру, что мы должны жить внутренне так, чтобы не пропустить его приход, чтобы его заметить. Когда она кончила, раздались аплодисменты, а за стеной опять заиграла музыка. И вдруг в середине зала поднялся на стул С. Н. Дурылин, тогда еще далеко не священник — маленькая фигурка в золотых очках и синем пиджаке, высоко поднял руку и громко сказал: «Не верьте! Когда придет Христос, Его нельзя будет не заметить, „ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого“». <…>

[Продолжение см. в главах «Оптина пустынь и служение священником», «Челябинск», «Москва. Болшево».]

Сидоров Алексей Алексеевич[110]

Сидоров Алексей Алексеевич (1891–1978) — искусствовед, библиофил и коллекционер, историк искусства, специалист по книговедению и истории рисунка. Доктор искусствоведения, член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель искусств РСФСР. В 1916–1936 годах с некоторым перерывом работал в Государственном музее изящных (изобразительных) искусств. Преподаватель и профессор отделения истории и теории искусств МГУ. Преподавал в Полиграфическом институте. В ГАХНе был председателем Секции полиграфических искусств, Секции пространственных искусств. С 1924 года — ученый секретарь ГАХН. Подарил государству собранную им большую коллекцию графики русских и иностранных художников.