Под тонким льдом чернеет дно

В квартире было тепло и чересчур сухо — видно, здесь об увлажнении воздуха ничуть не заботились. Остро пахло некастрированным котом и старыми вещами. Альберт провел гостя в свою комнату — там под потолком висела большая клетка, где вместо птички валялось несколько перьев.

— Попугай здесь был, — как о чем-то незначительном сказал Альберт. — Темкой звали. Капитон, падла, сожрап.

— Капитон — это, я полагаю, кот?

— Котяра с яйцами, — кивнул парень.

— А попугай один?

— Ну да…

— Поэтому тебе и не везет. Выигрышная комбинация — три попугая.

— Да, да, пятьсот к одному, — закивал Альберт. И, ткнув пальцем себе в переносицу, наморщил лоб. Задумался. — Может, правда трех попугаев взять?

— В зону?

Прежде чем наведаться к Чеканкину, Артем успел навести о нем справки.

— В зону?! В-в к-какую зону? — И без того бледное лицо шантажиста стало белее мела.

— А в ту, в которую ты можешь вернуться, парень…

— Лейтенант милиции Гончар, — представился Артем. — Что будем делать с тобой, Чеканкин?

— Вы… Вы же говорили… — попятился от него Альберт.

— Что мы — солидное интернет-издание? А разве нет? Ты видел сайт «Их разыскивает милиция!», нет?.. Еше увидишь…

— Я… Я не собирался брать деньги у Москалевой. Это я… Это я, чтобы ей больно сделать, — промямлил парень. — Она же меня бросила…

— Или ты ее продал… Но дело не в том, Чеканкин. А в том, что ты пытаешься шантажировать Викторию Москалеву…

— Я же говорю, что не взял бы деньги…

— Знаю, деньги ты у нее еще не взял. Но это тебя не спасет, парень. У тебя условно-досрочное освобождение. В твоем случае доказательства не нужны, хватит одного обвинения… Хочешь обратно в колонию?

— Н-нет! — схватился за голову Чеканкин.

— Что ж, могу тебя обрадовать. Есть шанс решить дело мирно. Ты отдаешь мне видео с Москалевой, а я, так уж и быть, закрываю глаза на твой взбрык. Только мне нужны все копии. Все!

— Д-да, да, все отдам…

— Ну, вот видишь, как все замечательно! — широко улыбнулся Артем.

Один диск Альберт достал из-под тумбочки, другой — из-за шкафа, третий вынул из DVD-плеера.

— Больше нет.

— А кассета? Ты же с пленочной кассеты писал?

— Да, была кассета, — не стал спорить Чеканкин.

Из древнего видеомагнитофона он достал кассету и отдал Артему.

— Теперь точно все.

— А в компьютер заглянуть?

На письменном столе Альберта стоял старенький тринадцатидюймовый монитор, рядом — системный блок с допотопным триста восемьдесят шестым процессором. Но и там Артем обнаружил непотребный видеофайл.

— Вот теперь все, — сказал он, очистив память компьютера. — И больше не балуй, парень! А то ведь в тюрьме сейчас холодно. И дяденьки там злые… Пошли, проводишь!

Альберт вышел в коридор, во всю мощь голосовых связок позвал маму. Но женщина не откликнулась.

— Черт! Ушла куда-то!

— Тебе-то что? В жилетку хотел поплакаться?.. Мой тебе совет, Альберт, возьмись за ум. Жизнь у тебя еще] длинная. Если, конечно, будешь жить с умом…

Обратно Артем возвращался с чувством исполненного долга. Не терпелось отдать Вике свою добычу.

Она должна была ждать его дома. Но вместо нее в своей квартире Артем обнаружил Таню. Какое-то время он оторопело смотрел на нее, не в силах вымолвить слово.

— Какого черта? — выдавил он из себя.

Таня стояла в своей фирменной позе — правая нога выставлена вперед, одна рука уперта в бок, на пальце другой она вертела кольцо с нанизанными на него огонами.

— Вот, ключи приехала тебе вернуть!

— А что за тон? — возмущенно спросил Артем. — I А где Вика?

— Уехала… Мы с ней поговорили, и она уехала. К себе… А ведь я знала, что ты ненадежный!

Артем ошалел от такого заявления.

— По-твоему, я должен был постричься в монахи? — саркастически ухмыльнулся он. — Или застрелиться?

— Зачем стреляться?

— Ну, от несчастной любви… Ты меня бросила, и все, жизни больше нет.

— При чем здесь я?

— При чем здесь ты?! Слушай, ты нормальная или под кайфом? — подозрительно посмотрел на девушку Артем.

— Я нормальная, а у тебя совести нет… Зачем ты Ладу бросил?!

— А-а! Так ты за нее радеешь!..

— Да! Ты ее бросил!.. И меня бы бросил!.. Ты же с самого начала собирался меня бросить!

— Дура ты!.. И Лада твоя дура!.. Такая же меркантильная идиотка, как и ты!.. А ты еще и стерва!

— Все сказал?

— Нет. Но мне с тобой неохота говорить. Катись к своему Сабурову!.. Кокаина у него попроси, догонишься!

— Какого кокаина? Что ты несешь?

— Не знаю, может, он называет это манной небесной? Грузить он умеет, это я знаю.

— Я понимаю, ты его невзлюбил. Может, из-за меня. Может, из-за Вики. Но напраслину зачем на человека возводить!.. Алмас — честный человек, занимается честным бизнесом. А то, что выглядит грозно, так это имидж у него такой.

— А девять лет лагерей! Это тоже для имиджа?

— Каких лагерей? — озадаченно спросила Таня.

— Пионерских!.. Кража, мошенничество!

— Кто тебе такое сказал?

— Прокурор!.. Или ты забыла, где я служу?.. Короче, ты можешь целовать своего Сабурова и дальше. Тем более что тебе ничего другого больше не остается… Неужели все женщины такие продажные, как ты?

— Я не продажная… — замялась Таня. — Просто…

— Что просто?