Под знаком четырёх

Сименон. Конечно, приятно делать сюрпризы читателю, но нельзя не учитывать особенности французского читателя; ему, как правило, важен не только конечный сюрприз, и читает он не только для развлечения, но обязательно ищет в детективе и «психологию»: размышления и рассуждения о жизни, чувствах и судьбе. А так как по-прежнему отношения между французами и их полицией очень напряжены и в стране существует презумпция виновности, то сам факт, что человека привлекают к суду, бросает на него часто неизбывную тень. Понятно, почему в детективных романах внимание Сименона не столько сосредоточено на композиции и приемах «удивления» читателя, сколько на выписывании характеров и психологическом их освещении. И Мегрэ как нельзя лучше подходит на роль вдумчивого, неторопливого, наделенного даром интуиции сыщика. Ему ведь так важно не допустить ошибки, не дать арестовать невиновного, узнать не только «кто», но «почему». И просто удивительно, до чего же Сименон и Чандлер одинаковы в стремлении психологизировать детектив. Сименон, правда, иногда готов даже увлекательность и живость повествования принести в жертву психологии. Чандлер же неукоснительно следит за тем, чтобы читателю ни в коем случае не стало скучно. Однако увлекательность не должна полностью зависеть от раскрытия тайны, но только основываться за ней. Чандлер и Сименон очень внимательны к стилю, который должен будоражить воображение. Вот Филип Марло ожидает аудиенции у будущего клиента, важного дельца, который заставляет его томиться в приемной, где стоит тишина, и Чандлер пишет: «…минуты проходили мимо на цыпочках, прижав пальцы к губам в знак молчания» («Женщина в озере»). Так он «приближает» увлекательность к художественности, подобно тому как Сименон часто вторгается в область психологической прозы, почему иногда просто невозможно провести границу между его «трудными» романами и романами о Мегрэ; и в тех, и в других рассказывается о жизни человека и его поступках, их обусловленности средой, воспитанием, наследственностью, законами общества — одним словом, обстоятельствами, от его воли не зависящими… Почему человек, обычный и даже добрый, любящий семьянин, усердный работник, может внезапно бросить жену и маленькую дочь без всяких средств к существованию, а потом совершить убийство? Причины разные, а результат один: убивают и деклассированный портовый рабочий, и бывший добропорядочный обыватель, и преуспевающий адвокат, и высокопоставленный государственный чиновник-дворянин. И во всех этих причинах и поводах надо разобраться Мегрэ, но прежде всего самому Сименону, автору детектива «Мегрэ и одинокий человек» и знаменитого психологического романа «Грязь на снегу». Но мало того, надо сделать эти причины понятными и обыденному сознанию, и занять, увлечь такое сознание, поднаторевшее в установлении тончайших причинно-следственных связей.

8. Автор умеет применять, так сказать, принцип «очевидного-невероятного», то есть представить ситуацию, когда самое таинственное объясняется самой простой причиной.

Сименон

. Тоже это прекрасно умеет.

9. Иногда сыщик прибегает к «инсценировке» преступления, чтобы заставить подозреваемого выдать себя.

Сименон. Мегрэ знает этот способ и владеет им, но прибавляет к нему и специфически полицейские методы дознания, например, допрос в течение двадцати часов при поочередной смене допрашивателей.

10. Конечное объяснение, происходящее в кабинете сыщика и напоминающее лекцию, которую наставник читает не слишком сообразительному ученику.

Сименон. Финальное объяснение не исключено («Подвалы отеля «Мажестик»», «Старая дама из Байе»), но это не кабинетное разъяснение, таким финальным аккордом могут стать признания подозреваемого на допросе («Мегрэ и неизвестная»).