Под знаком кометы

А вот итальянцы от соблазна не удержались – скорее всего, потому, что отношения Хорватии, считавшейся частью Австро-Венгерской империи, и патронируемого Россией Балканского союза до сих пор никак не были формализованы. Вроде бы и союзник, но пока неизвестно, как будет дальше. Но то, что было невозможно при живом Франце Фердинанде, с момента его смерти превратилось в насущную необходимость. Специальная делегация от хорватского Сабора уже выехала в Белград вести переговоры по присоединению к Балканскому союзу, и в ближайшее время ожидались результаты этого визита. От Болгарии, а заодно и Российской империи, в переговорах должен был участвовать болгарский царь Михаил Четвертый, он же любимый брат русской императрицы Великий князь Михаил Александрович. В сложившихся обстоятельствах единственным способом для Виктора-Эммануила избежать больших неприятностей было вовремя извиниться и оттянуть войска за линию границы. Не было никогда никакой войны – и точка.

В Австрии осторожничающие германские генералы в первых числах января подошли на ближние подступы к Вене. В любом другом случае кайзер Вильгельм приказал бы крушить все подряд направо и налево, но в Австрии он хотел показаться своим будущим подданным добрым господином. Поэтому Вторая (или третья, если первой считать ту, что была при Фридрихе Великом

) австро-прусская война шла в крайне щадящем, можно даже сказать, игривом режиме. Германцы нежно щипали австрийцев за ляжки и спрашивали: «Не пора ли сдаваться, камрады?». Некоторые сдавались, другие, избегая столкновений, отходили все ближе к столице. Идея, что все немцы должны жить в одном государстве, овладела массами по обе стороны фронта, а австрийские солдаты к тому же совершенно не хотели умирать за внезапно свалившегося им на головы «императора» Карла Первого и его регентов-кукловодов. Покойный Франц Фердинанд еще имел определенный авторитет во всех слоях общества, но о нынешних властях такого сказать было нельзя. Генерал-полковник Франц Конрад фон Хётциндорф сразу после переворота был отправлен в отставку, но среди офицеров Генерального штаба и армейских генералов у него имелось большое количество сторонников и единомышленников. В условиях, когда Венгрия уже пала, гонвед разошелся по домам, и Австрия осталась одна в неравной борьбе против кайзера Вильгельма, который играет с ней как кот с мышью, военный переворот в пользу прекращения войны с братским германским народом становился практически неизбежен.

Если бы австрийская пропаганда в течение двадцати-тридцати лет (примерно со времени предыдущей войны) талдычила только о том, какие плохие эти пруссаки, впитавшие в себя изрядную толику автохтонного славянского населения (хотя в самих австрийцах славянских кровей не меньше), а кайзер Вильгельм вообще исчадие ада – тогда межнемецкая война удалась бы на славу. Но дело в том, что старый император Франц-Иосиф сорок лет обрабатывал свой народ в прямо противоположном ключе (прямо как Моисей, только наоборот). Его пропаганда твердила, что Германия – это лепший друг и партнер, единственный союзник и залог существования Двуединой империи, и что нет у австрийцев народа ближе, чем немцы. И вот, когда Франца-Иосифа не стало, а его наследники уже не внушали людям такого доверия, германский кайзер Вильгельм пришел собирать урожай. Он и в нашем прошлом тоже забирал бы Австрию[31], да только поражение в Первой Мировой войне помешало сбыться этим намерениям.

В самой Венгрии обстановка тоже была, мягко выражаясь, мутной. Будапештская Коммуна контролировала саму столицу и пригородные земли вокруг нее. На северо-востоке вплоть до Дебрецена и на юго-востоке до Сегеда поддержание правопорядка временно лежало на оккупирующих эти земли частях русской армии, на прочей же территории Венгрии, включая Словакию, творились хаос, анархия и безвластие. Наивысшая концентрация смуты и беспорядка охватила Трансильванию, где до сих пор горели помещичьи имения, а большие и малые города выглядели, как древнеримские крепости, осажденные взбунтовавшимися варварами.