Под знаком Вовки

- Ни в коем случае, - приземлила меня психолог, - вы сами решили создать себе и ребенку сложности, а потом преодолевать их. Дождитесь самого вопроса. А может необходимости в нем и не возникнет - к тому времени, когда ребенок способен будет внятно его задать, папа так или иначе у него появится. А вы избежите ненужных объяснений и даже психологических травм. Врут все, к сожалению, и по разным причинам. Но постоянно говорить неправду своему ребенку…

- А в чем неправда? Илья его отец.

- Тогда вам придется объяснить и другое, потому что человечек даже в этом возрасте уже ищет в окружающем мире логику, учится в нем ориентироваться. Вопросы обязательно последуют: почему папа не живет с вами, почему не водит его в сад, как Машу? Грамотно и деликатно объяснить маленькому ребенку смерть очень трудно. До определенного возраста не прокатит даже вариант, что он уже на небе. Так что избегайте до последнего, старайтесь… хорошей матери такие вопросы задают с отсрочкой и не придавая им большого значения. Грамотно уходите от них, отвлекая ребенка. В дальнейшем, повторюсь – их может и не возникнуть, если наладится ваша личная жизнь.

День рождения Ильи я отметила, приготовив его любимое блюдо и купив бутылочку вина. Хотелось надеяться, что Фаттахов больше не отслеживает меня так строго, как вначале и факт употребления спиртного останется незамеченным. В конце концов, традиция пить была мне хотя бы понятной. Я не собиралась грузиться – за здравие или упокой… Просто в благодарность и в память. Пусть и звучало это неопределенно и коряво. А еще мне нужно было отпустить себя наконец и дать волю слезам. Я так часто душила их в себе, так много раз запрещала…

Вино должно было расслабить и отпустить, дать вспомнить и погоревать. Сейчас уже можно – не работаю, так что и запухшими глазами никого не испугаю. Выспаться Вовка даст, надеюсь… И может мне даже полегчает. Может нет… Попробовать стоило.

Я поздно уложила его в этот вечер – долго не засыпал. Носился до последнего, хотя сейчас мне больше хотелось обнимать его, вдыхать детский запах, рассматривать мордашку, разыскивая там отцовские черточки… А он носился, пока сам не запросился спать. Уложила все-таки, спела ему, дождалась, когда задышит в спящем режиме.

Стол накрыла на подоконнике. Жаренная брусочками с луком и на сливочном масле картошка, квашенная с клюквой капуста, вино…

И дальше по плану – плакала тихими слезами, не замечая их. Они текли по щекам, а я просто убирала их тыльной стороной ладони, чтобы не мешали и продолжала…

За окном было темно, но видеть меня никто не мог даже включи я большой свет. Во-первых – поздно, во-вторых – еще холодно. Чуть позже обязательно появятся желающие посидеть на лавочках у озерка или пройтись по дорожкам, чтобы подышать перед сном кислородом. Сейчас еще нет. Я спокойно пила мелкими глотками полусладкое вино и плакала, вспоминая разные моменты. Память подбрасывала самые те, от которых слез только прибавлялось. Сорваться в рев не давал спящий Вовка, то есть ограничения все равно были, полностью отпустить себя не получилось и все-таки…

В самый пик и всего на втором бокале, прозвучал тихий стук в дверь. Не звонок, к сожалению - его я восприняла бы нормально, а только стук этот…

Здесь была идеальная звукоизоляция. Городок вообще строили, учтя все и сразу похоже. Справа жила семья с детьми, но я их никогда не слышала. Для меня это было особенно дико после нескольких лет проживания в хрущевке – там каждый шаг соседей справа, слева, снизу и сверху легко отслеживался, а скоро уже и узнавался. Это к тому…

Тихий стук прозвучал в абсолютной, мертвой тишине.

У нас в деревне жил домовой. И это подтвержденный факт. Я могла бы поклясться, если нужно – он был. Не видела – врать не стану. Но слышала и не один раз. Не знаю, что служило для него спусковым крючком… триггером, но! Это было, в какой-то момент он давал о себе знать. Хлопала вдруг дверка серванта – ни с того, ни с сего, причем в комнате на тот момент никого не было. Или вдруг подует ледяным сквозняком при закрытых окнах. Колыхнется широко штора и, не продолжая определенного законами физики движения, вдруг замрет в абсолютной статике. И это было классно! Это будило воображение и фантазию, щекотало внутри, рождая стремление к познанию. Тогда.

И ладно бы только я, но почти все дети такое любят, а еще практикуют. Любят страшные рассказы и сказки, а практикуют походы на кладбище ночью. Сюда и рассказы о бесконечности вселенной идеально вписываются, как и всё, что не укладывается в привычные скучные рамки повседневной жизни.

Я в свое время чудила сильно, отсюда и отсутствие обид на маму – дай и мне Бог столько терпения в будущем! И на кладбище ходила, и озеро в полнолуние переплывала, ожидая появления русалок, и гадала самым рискованным способом, когда подросла…

Но сейчас…

Я сползла с подоконника… на непослушных ногах прошла к входной двери и открыла ее. Не глядя в глазок. Я не смогла бы не открыть - что бы там меня ни ждало, кто бы там ни стоял.

Глава 26