Под знаком Z (сборник)

– Нате! – завопил я от избытка чувств. – Выкусите! – Сразу опомнился, от греха подальше захлопнул дверцу и повалился на одно из расставленных вдоль стен сидений, скинув лежавшую в нём маску-респиратор.

В голове билась одна-единственная мысль: «как же всё-таки замечательно, что зомби не летают»!

А потом синтезированный голос системы оповещения на механическом английском заладил что-то о резком скачке фиксируемых датчиками мутаций базового вируса, достижении критического для организма уровня уникальных комбинаций, необходимости ликвидации заражённых особей и срочной изоляции контактного с ними персонала, – и как-то интуитивно стало ясно, что улететь от всех проблем не получилось.

Что часть проблем теперь навсегда с нами, точнее – внутри нас.

Те самые мелочи, которые никто и никогда не принимает в расчёт.

Зомби не летают? Ой, ли?

Как бы нам первыми не стать…

Григорий Дондин

Шутка старого Ван Тага

В темной аллее непрестанно дребезжал голос Эца Ван Тага, произвольно меняющий тональность и громкость, то и дело срывающийся на визг. Замшелый колдун, древний, как и его ремесло, так износил свое тело, что уже не мог контролировать голосовые связки. Он говорил, говорил, говорил. Бесконечные потоки блеющих, хрипящих, свистящих слов лишь изредка прерывались кашлем. Герцогиня Лоэль, плетущаяся следом за колдуном, думала, что старик утрачивает контроль не только над голосом, но и над разумом – такими нелепыми и бессмысленными казались его рассуждения.

– Природа всех вещей в нашем мире двойственна, – блеял он. – В любых бестелесных энергиях можно обнаружить свойства материи, а всякая материя так же обладает и свойствами энергии. Вспомните об этом, молодая госпожа, когда будете смотреть в зеркало. Ваше прехорошенькое тело только кажется плотным и осязаемым, а на деле оно суть энергия, которой вздумалось загустеть в такой очаровательной форме…

Бред маразматика!

Герцогиня смотрела на черный силуэт старца впереди себя и чувствовала злость. Колдун семенил крошечными шажками. Сантиметров по десять, не больше. Трясущаяся правая рука опиралась на трость, стучащую по каменным плитам. Левой он широко отмахивал, будто гвардеец на параде. Шел, отклячив зад и вздернув подбородок, тратя больше энергии на болтовню, чем на продвижение вперед. Герцогиню так и подмывало подогнать Ван Тага хорошим тумаком. Подобрать подол, чтоб не мешал замаху, и лягнуть от души.

Она вспомнила, что в начале Скорбной аллеи, укрытая от глаз кустами бузинника, стояла деревянная будка. Смотритель хранил там садовый инструмент. Лопаты, вилы, грабли и еще тачку на одном деревянном колесе, обитом железными полосами. Почему она сразу до этого не додумалась? Прекрасная мысль, родившаяся, как водится, с опозданием на полчаса. Если бы она усадила иссохшего старца на садовую тачку и повезла, толкая перед собой, они уже давно были бы на месте. Картина, вставшая перед мысленным взором, вызвала у герцогини нервный смешок.

– Что вы сказали, молодая госпожа? – переспросил Ван Таг, останавливаясь и начиная поворачиваться к ней всем телом. Медленно, неуклюже.

– Солнце взойдет раньше, чем мы доберемся до склепа, – проворчала герцогиня Лоэль. – Ты можешь идти быстрее, старик? Хотя бы немного?

Ван Таг шумно вздохнул. Голова, увенчанная высоким цилиндром, сокрушенно качнулась.

– От чего жизнь не течет в обратную сторону? – спросил он, непроизвольно взвизгнув на последнем слове. – От дряхлой немощи к цветущей юности? Тогда молодые уважали бы стариков. Сложно понять страдание, которого не испытал на себе.

– Время, Ван Таг! Ночь не бесконечна, а нам еще многое нужно сделать.

– Время! Сколь многое я могу рассказать о его природе, и как я беспомощен перед его неумолимым бегом! А известно ли вам, молодая госпожа, что время… – слова, слова, слова.

Крышка саркофага из чистого золота отъехала в сторону, потревожив тишину склепа неприятным скрежетом. Почему-то этот режущий звук никак не вязался с благородным металлом, который его издавал. Герцогиня мельком взглянула на почерневшее, раздутое лицо мертвеца, вдохнула смрад разложения и отшатнулась. Здесь было множество масляных светильников. Хорошо, что она позволила Ван Тагу зажечь только один. И все равно для подобного зрелища света было слишком много. Золото отражало лучи единственного огонька. Оно было здесь повсюду – от потолка до пола. Правители герцогства Лонге, на территории которого находилось пять самых крупных золотых приисков северного побережья, могли позволить себе такую фамильную усыпальницу. Снаружи она выглядела, как сильно уменьшенная копия замка Лонгеферт из черного мрамора, а внутри была сплошь отделана золотом.

– Не стоит бояться, – заблеял колдун. – Однажды этот саркофаг станет прибежищем и для ваших костей, молодая госпожа. Ваше тело омоют, оденут в лучший наряд и уложат в объятия мужа. Не так, как сегодня, на краткие минуты. Уложат навсегда.

– Замолчи хоть ненадолго, старик! – полувзмолилась, полуприказала герцогиня.