Под знаком Z

Слова прозвучали тихо, но твёрдо, и, казалось, их эхо ещё слышится в повисшей гробовой тишине. Михаил замолчал на полуслове, задышал часто и тяжело, губы его задрожали, лицо от волнения покраснело. Он расстегнул воротник на рубашке, схватил со стола бокал и зажал его в ладони, растерянно переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Выпей, сынок, – ласково сказал Алексей Дмитриевич. – Выпей!

Солин выпил, задохнулся от крепости, закашлялся и только тогда пришёл в себя.

– Но как? Как же так? Ведь мне сказали… мне сказали… – затараторил он.

– Всем родственникам заражённых сообщают о смерти, чтобы исключить попытки проникновения на остров, – пояснил полковник.

– А Лиза? Она тоже выжила?

– Нет. Она нет. Я очень сожалею…

Михаил снова замолчал, поставил бокал на стол. Он не видел сейчас ни комнаты, ни портрета президента на стене, ни лица Рысина или генерала. Перед глазами блестел изумрудный берег реки, искорки солнца в воде и детское лицо, щедро осыпанное веснушками, а в ушах звенел детский заливистый смех. Он слышал этот смех ночами вот уже год. Каждую ночь. Слышал и просыпался с криком. Засыпал и снова слышал его.

Офицеры сидели неподвижно, не говоря ни слова. На их лицах читалась спокойная уверенность, перешедшая в торжество, когда Солин дрогнувшим от волнения голосом произнёс:

– Я согласен.

* * *

Чёрные композитные лопасти разрывали воздух с протяжным свистом. Внутри вертолёта висела клетка с толстыми металлическими прутьями. Солин лежал в ней на матрасе и медленно приходил в себя. Тело горело огнём, ужасно хотелось пить, перед глазами всё плыло. Зоолог попытался поднять голову, но, почувствовав подступившую тошноту, снова опустился на пол и застонал.

– Как он, док? – спросил Рысин у женщины в белом халате.

– Скоро очнётся. У вас будет несколько минут, чтобы поговорить, а потом вирус начнёт действовать – ему станет не до разговоров.

– Хорошо. Главное, не упустить момент!

Солин окончательно пришёл в себя лишь перед самым островом. Полковник с опаской подошёл к прутьям и спросил:

– Михаил, как вы?

– Кажется, превращаюсь, – ответил зоолог, закашлялся и сплюнул кровью на пол клетки.

– До острова минут пять лёту. Давайте повторим всё ещё раз. Готовы слушать?

– Да. Говорите, только недолго – голова раскалывается.

– Итак. По данным со спутника, передвижение заражённых становится наиболее осмысленным в самом центре острова, у небольшого озера или болота. Постарайтесь первым делом найти это место.

Зоолог приподнялся на колени, опёрся руками о прутья и прошептал:

– Хорошо.

– Помните, вам нельзя быть голодным! Голод заставляет терять контроль! На случай, если не найдёте еду, в подкладку плаща вшит герметичный пакет с мясом.

– Ладно. Спасибо.

– Не забудьте о таблетках в верхнем кармане плаща – они тормозят действие вируса. Мы на всякий случай посыпали их ароматизаторами с запахом мяса. Принимайте не больше двух за раз.

– Не забуду.

– В ваш плащ вмонтирована камера. Вот здесь, на воротнике. Чувствуете?

Солин пощупал воротник и кивнул.

– Картинка с неё будет передаваться на спутник. Очень важно не повредить её! Слышите? Будьте аккуратны с камерой! Без видеозаписи мы ничего не сможем никому доказать!

– Хорошо.

– И ещё. – Рысин запнулся. – Очень прошу вас сразу же заняться делом и потерпеть с поисками сына. Ребёнок, тем более заражённый, может стать обузой, а времени у вас мало. Через сутки «наноспутники» вируса разрушатся, вы утратите способность мыслить. И если к тому моменту задание не будет выполнено, никто вас с острова не вытащит. Это приказ генерала. Сделайте своё дело, и потом ищите сына, а мы заберём вас вместе с ним, даю слово! Медики рано или поздно создадут вакцину, и ребёнка вылечат.

Солин ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул и устало закрыл глаза.

Тем временем вертолёт завис над островом, люк внизу открылся, однако клетка не двинулась с места.

– Чего мы ждём? – прокричала врач полковнику.

– Второго вертолёта с кормом для тварей.

Врач кивнула и подошла к прутьям. Зоолог сидел на полу, склонив голову, едва сдерживая рвотные позывы. Мир для него незаметно наполнился красным, в животе всё отчётливее ощущался голод. Он съел бы сейчас хороший бифштекс, или нет – целого цыплёнка, или даже упитанного кролика. Нет, даже кролик бы не насытил его. Солин поднял голову и бросил мутный взгляд на женщину в белом халате. Она стояла около клетки и что-то говорила ему. Неожиданно зоолог услышал, как громко бьётся её сердце, почувствовал на губах вкус её крови и понял, что может утолить его голод. В эту секунду он забыл об острове, о сыне, Рысине, обо всём на свете, и, вскочив на ноги, бросился к врачу. Она отпрянула, заорала, как полоумная, прижалась к полковнику. Солин поднял руки, зарычал, капая слюной, а потом жутко, жалобно застонал.

– Михаил, держитесь! – крикнул Рысин. – Михаил! Вы с нами? Солин!

Зоолог опомнился, шатаясь, отошёл от прутьев и, дрожа всем телом, поднял налитые кровью глаза.

– Простите, – прошептал он одними губами. – Простите.

– Дайте ему поесть, срочно! И вколите лекарство! – распорядился полковник.