Под знаменем Воробья

— Ваше величество, позвольте кое-что пояснить. Барон Мольверн — такой же мерзавец, как, скажем, и я. Разве его проделка со служанкой — не грязный трюк? Мы все обманываем, предаем и обрекаем на смерть, ибо мы облеченные властью сеньоры в этом несовершенном Мире. Вопрос лишь в одном — ради чего мы совершаем эти преступления и отягощаем свою душу грехами? — Граф назидательно поднял палец. — Я сегодня бился ради величия своей страны, ради свободы ее жителей — ни больше, ни меньше! Ибо поверьте, ваше величество, скоро разразится такая буря, что разрушит королевства и пошатнет престолы. И тогда этот подлый барон пролил бы столько крови — дай ему возможность… А я, возможно, спас бы сотни жизней, сгубив одно невинное дитя!

— Цель оправдывает средства? — пробормотал Ингви.

— Именно! Прекрасная формулировка, надо бы запомнить… Однако я повторяю — буря скоро разразится и почему бы вашему величеству не быть на моей стороне, то есть я хочу сказать, на стороне короля Гевы? Не в качестве капитана Воробья, а в качестве альдийского монарха — а уж Гюголан позаботился бы о том, чтобы ваше величество заняли престол, что принадлежит вам по праву…

— Естественно, для вас лучше я, чем родич Алекиана — если разразится буря, — Ингви выделил последнее слово, внимательно глядя на Гезнура. Тот спокойно выдержал этот взгляд.

— Да, как видите, я откровенен. И мы просто обязаны помочь вам, хотя бы в благодарность за золото Каногора… Жаль, что до императорских денег нам не добраться… Пока…

— Я так и думал, но…

— Но батюшка вам, ваше величество, весьма благодарен, не сомневайтесь! И я, разумеется, тоже…

— Послушайте, граф, вы постоянно отождествляете себя с престолом — с чего бы это?

— О, — граф ухмыльнулся и закатил глаза, — я вернейший батюшкин вассал, ибо братец Адорик (а он наследует моему старику) едва воссядет на престол — первым делом прикончит меня. Так что батюшка для меня…

— Я понял. Все это крайне интересно, но вернемся к текущим делам. Прикончить барона с дочкой я вам не позволю, не для того спасал… Но тем не менее мои дела здесь окончены, так что для вас сыщутся возможности попозже…

— Должен ли я понимать так, что вы отпускаете меня?

— Конечно, за соответствующий выкуп. Впрочем, граф, вы мне нравитесь, пожалуй мы сможем договориться. Кстати, откуда вы меня знаете?

— Я сопровождал Элевзиля в Альдийском походе. Командовал, знаете ли, штурмом Северной башни, — оба рассмеялись.

В этот момент в дверь заглянул Никлис:

— Капитан, слышь-ка, старый-то барон — это… помер… Это…

— Та-ак… А дочку его не видел?

— Видел, тут она, в закуточке с рыцарем сантлакским, слышь-ка обнимается да милуется.

Ингви на минуту задумался, затем объявил Гезнуру:

— Граф, это меняет дело. Раз барон помер — так давайте поступим следующим образом. Выдадим наследницу за того сантлакского остолопа, а его вы убедите принести оммаж своему отцу. Но условие — никого больше не резать.

— То есть я должен ограничиться угрозами и запугиванием? — уточнил граф.

— Вот именно. Я уверен, что у вас прекрасно выйдет. В качестве компенсации я отпущу вас без выкупа, а взамен обчищу подвалы старого барона. Должна же его дочка отблагодарить меня за спасение… Да, вот еще что. Она должна отпустить служанку с моим… оруженосцем. Кажется, они оба будут счастливы.

— Служанку?

— Ну да, ту девицу, которую едва не прирезал Орвоеллен.

— Коршуна звали Орвоеллен? Любопытно… Мне нравятся эти условия, ваше величество. И я замечаю у вас слабость — любите делать добрые дела.

— Что ж, — пожал плечами Ингви, — я действительно частенько поступаю не по-человечески. Но мне ведь это не обязательно, верно?

Оба рассмеялись и граф отправился решать дела с баронским наследством…

ГЛАВА 47

Долго Троя в положении осадномОставалась неприступною твердыней,Но троянцы не поверили Кассандре,А Троя, может быть, стояла б и поныне…В.Высоцкий