Подари мне дитя

И сам потащил ее в душ, где они долго ласкались и плескались, а потом — в кровать, где провели самую нежную ночь в своей жизни. Благодарно потираясь щекой о любимое плечо, Лариса думала: Рей прав. Все в прошлом. Теперь все будет хорошо.

Беременность вступала в свои права все сильнее, хотя тошноты Лариса так и не познала. Один разок всего и было, даже не считается. Найденная Реем клиника очень понравилась Ларисе: доброжелательные врачи, минимум процедур. Вместо бесконечных баночек мочи — осмотры пожилой магички, ласково глядившей и щупавшей растущий живот.

В начале августа поход в клинику завершился долгожданной новостью: будет дочка. Лариса поначалу немножко расстроилась (теперь она часто расстраивалась по пустякам), почему-то вбив себе в голову, что Рей обязательно хочет сына, но муж снова проявил недюжинные навыки по успокаиванию беременной “половинки”. Реймонд и в самом деле не понимал, почему он должен расстраиваться появлению дочери. Что плохого-то?

Лара, преодолев собственную мнительность, даже отважилась сходить в детский магазин. Не покупать, нет-нет, боялась сглазить. Так, посмотреть и пощупать. Там ее ждал сюрприз: оказывается здесь “мальчиковым” цветом считался розовый, а девчачьим — голубой. Смутившись, Лариса быстро покинула магазин, а потом спросила у Рея, почему так.

— А, это потому, что женской стихией традиционно считается вода, — ответил умница муж, в голове которого, кажется, находился встроенный поисковик. — Ну там, жизнь на планете вышла из воды, ребенок развивается в водах в животе матери, — тут он ласково погладил круглый Ларисин живот. Подержал руку, но толчков еще не почувствовал: рано. — Поэтому женский, материнский цвет — синий, а девочковый — голубой.

Лариса вдруг вспомнила интерьеры клиники: и правда, в интерьере было много синих тонов, а в уголках журчали комнатные фонтанчики, только Лариса не придала этому значения.

— А мужским цветом, — продолжил Рей, — считается розовый или зеленый. Потому что мужские стихии — огонь или земля.

— Но розовый?

— А что? Розовый — это смягченный красный, поскольку мальчик — это еще не мужчина.

Просветившись на этот счет, Лариса выбрала для будущей дочери уйму хорошеньких голубых одежек, но все-таки не удержалась, купила лиловых и розовых тканей и скроила несколько вещичек по мастер-классам из Интернета. Получилось так себе, поэтому Лариса пошла на курсы шитья для беременных — они проводились при той самой клинике.

Здесь учили шить детскую одежку и развивающие игрушки. Лариса с удовольствием проводила там время и завела двух подруг — Алисию и Грету. Алисия ждала сына, а Грета — дочку. И это было очень кстати. Рей сейчас работал четыре дня в неделю, поскольку мечтал обеспечить супругу и дочь всем необходимым. В “Плюс Банке” его с удовольствием приняли бы обратно, но сейчас Рей работал на государственную контору, которая разрабатывала межмировые приложения. Настроив для Ларисы удобную связь с родными, Рей мог полноценно включиться в такой проект. Платили там очень щедро, зато обо всех его поездках на родину супруги надо было писать отчет, тогда стоимость их наполовину компенсировали. Что касается магического заговора на секретность сведений, с этим было совсем сурово — Рей не мог рассказывать о работе практически ничего.

Детская комната наполнилась нужными вещичками — и колыбелькой, и комодиком, и пеленальным столиком, и пушистым ковром, и развивающим ковриком, и коробкой с игрушками. Одежду Лариса боялась покупать из какого-то суеверного страха, поэтому они с Гретой решили сделать так: после занятий прогуливались по магазинам, выбирая все, что понравится. Покупки Ларисы оплачивала Грета — Ларисиной карточкой, а потом торжественно “дарила” подруге пакет. Так же поступала и Лариса для Греты. Эта игра успокаивала их “беременную” мнительность.

Иногда, в припадках здравого смысла, Лариса бросалась к мужу, ощущая чувство жгучей благодарности — за его бесконечное терпение и доброту. Реймонд искренне не считал ее внезапные желания пустяковыми капризами, с удовольствием массировал ей уставшие плечи и ноги, выслушивал все ее беспокойные мысли и каждый раз находил нужные слова, чтобы разогнать ее страхи.

Новый год отметили дома — Лариса уже отяжелела, ходила сонная и плавная, а дочь пиналась так, как будто занималась каратэ. Детская была готова, даже имя уже выбрали: Анна. Выбирали так, чтобы оно хорошо звучало для обоих миров. Предложенное Ларисой имя очень понравилось Рею: в нем был словно кусочек имени его матери.

Ларисина же мать ежедневно требовала отчетов и фотографий, и даже сама научилась присылать фото: хорошеньких бело-розовых пинеток, связанных крючком, разноцветного детского одеяльца. Словом, приданое от бабушки тоже готовилось с азартом и любовью.

Тетушка Эллис забегала проведать и тоже приносила маленькие вязаные шедевры — платьица, носочки, варежки и шапочки.